Участь Эшеров

Он кивнул. Майра тихо всхлипнула и тяжело опустилась в кресло. Сестра ввела их в одну из маленьких палат клиники, и к ним обернулся врач в белом халате. У него были резкие черты лица и жидкие седые волосы. В комнате стоял сильный запах антибиотиков. На кровати лицом вниз лежал Король Горы. Его спину закрывала простыня. Над стариком были подвешены два флакона для внутривенного введения — с кровью и с какой-то желтой жидкостью. Рэйвен решила, что это глюкоза. Голова Короля Горы лежала так, что глаз был обращен к двери. Старик был очень бледен, на виске выступала сеть голубых жилок. Все лицо было в синяках и ссадинах, на длинную рану на лбу наложены швы, переносица закрыта пластырем. Глаз под бледной пленкой был темно-зеленым, немигающим. Рэйвен слышала хриплое мучительное дыхание.

Выражение лица Робинсона сказало Рэйвен ясно: перспективы у старика неважнецкие. Врач вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Нью приблизился к кровати, сжимая обеими руками посох. Но Король Горы не двигался, и только простыня поднималась и опускалась в такт дыханию. Затем его рот скривился, и он заговорил сдавленным голосом:

— Пора. Подойди ближе, парень… чтобы я мог тебя видеть.

Нью стоял рядом с ним.

— Я здесь.

— С тобой… кто-то еще. Кто это?

— Леди из газеты, из «Демократа».

— Леди с желтеньким автомобилем, — вспомнил Король Горы. — У нее было повреждено колено. Скажи ей… пусть подойдет. Я хочу, чтобы она тоже слышала.

Нью жестом подозвал Рэйвен. Взгляд Короля Горы был направлен вперед, и он видел их обоих.

— Пора, — повторил он. — Я должен… передать.

— Что передать? — спросил Нью.

— Историю. Пора поведать историю. — Из-под простыни высунулась тонкая, вся в ссадинах, рука и потянулась к Нью. — Возьмись за нее, — скомандовал он, и Нью подчинился. Старик так сильно сжал его кисть, что Нью испугался, как бы не сломались пальцы. — У тебя есть… посох. Это хорошо. Храни его. Ох… у меня ребра сломаны…

У Нью перехватило дыхание. Волна сильной боли прошла по его собственным ребрам. Рука старика не позволила ему отойти.

— Ты… слушай меня, — проскрежетал он. — Оба слушайте. Я хочу… поведать вам о развалинах… на вершине Бриатопа. Я расскажу то… что услышал от отца… до того, как упала комета. — На несколько секунд он замолчал, отрывисто дыша. — Жадная Утроба пыталась добраться до меня… прежде чем я успел бы это сделать, — сказал он. — Те руины когда-то были многолюдным городом. Но это… были непростые люди. Они… приплыли из Англии, когда страна только зародилась… и построили город на вершине Бриатопа, где можно жить втайне от всех. — Веко Короля Горы опустилось и задрожало, но сила, с которой он сжимал руку Нью, не покинула его. — Шабаш ведьм, — прошептал он. — Это был… город колдунов и ведьм.

Рэйвен посмотрела на Нью, у того сузились глаза. Как и она, мальчик верил старику. Рэйвен наклонилась к Королю Горы.

— Что случилось с этим городом?

— Он был разрушен… огнем и гневом, — ответил Король Горы и с мучительным хрипом вздохнул. — Это сделал… один из них. — Рэйвен молча ждала продолжения. — Один из них, — тихо повторил старик. — Он сделал то… что для дьявола… самый страшный грех и оскорбление.

— Что? — спросила Рэйвен.

Серые губы Короля Горы скривились в улыбке.

— Он… влюбился. В девушку из другого города. В… христианку. Он хотел порвать со своим прошлым… и жениться на ней. Но остальные… знали, что должны его остановить.

Он был одним из самых сильных… колдунов среди них. — Старику пришлось прерваться, чтобы собраться с силами. — Ему нужно было пройти через огонь самого ада… чтобы решить, какую выбрать дорогу. Потому что, если дьявол однажды войдет в тебя… он как наркотик… порабощает, заставляя все больше нуждаться в нем. — Его глаз снова моргнул и закрылся, но хватка не ослабевала, пальцы Нью были как в тисках. — Вот только… любовь к девушке оказалась сильнее… потребности в зле, — прошептал Король Горы и открыл глаз. — Он решился и сошел… в долину, в город. Сейчас… он называется Фокстон.

Когда старик заговорил и его рука сжала руку мальчика, в сознании Нью стали возникать сцены другой жизни — расплывчатые образы людей в причудливых темных одеждах с белыми тугими воротничками, узкие и грязные городские улочки с заборами из штакетника, лошади и фургоны, вздымающие тучи пыли, мужчины в куртках из оленьей кожи и мягких шляпах, фермеры, пашущие вдали землю. Человек в треуголке и длинном темном плаще слез с лошади перед белым домиком и остановился — перед дверью был венок с черными лентами.

Он держал в руках букет полевых цветов, принесенный из лесу, и был встречен высоким стариком в темной одежде и с печальными глазами. Хозяин дома рассказал, что произошло.

Вчера утром она поднялась на чердак, привязала там к стропилине веревку и повесилась. Ни с того ни с сего! Никто не понимает, почему такая милая девушка сделала это. Ее нашла мать, и теперь она прикована к постели.

Человек в треуголке медленно склонил голову. Цветы рассыпались по полу. Повисшие вдоль тела руки сжались в кулаки.

— Кто последний видел ее? — тихо спросил он.