Участь Эшеров

Рикс поспешил уйти, чтобы его не окатила волна зловония. Он шел по коридору к своей комнате, размышляя. Оказывается, у его сестры есть темная сторона души. Никто в здравом уме не захочет создавать такие орудия разрушения, какие выпускаются заводами «Эшер армаментс»!

Зазвонил телефон в холле на столе. Перед Риксом шел Маркус, пожилой дворецкий. Он остановился и на втором звонке поднял трубку.

— Резиденция Эшеров.

Рикс уже было миновал Маркуса, но вдруг услышал:

— Прошу прощения, мисс, но я не обязан докладывать о ваших звонках членам семьи.

«Дочь Дунстана», — подумал Рикс. Внезапно он повернулся и схватил трубку, прежде чем Маркус успел положить ее.

— Я отвечу, — тихо произнес он, а затем сказал в трубку: — Говорит Рикс Эшер. Почему вы постоянно беспокоите мою семью?

На другом конце линии изумленно молчали.

— Ну? — настаивал Рикс. — Я слушаю.

— Прошу прощения, — сказал женский голос с мягким южным акцентом. — Я не ожидала, что к телефону подойдет кто-то из Эшеров.

— Я сам разберусь, — сказал Рикс Маркусу, и старик поплелся прочь. — Чем я могу вам помочь, мисс Дунстан?

— Удивлена, что вы меня знаете. Ведь вы, кажется, прожили вдали от Эшерленда семь или восемь лет?

— Уверен, вы сюда звоните не затем, чтобы справиться обо мне. Вам ведь известно, что закон запрещает беспокоить людей по телефону.

— Я всего лишь хочу выяснить, каково состояние здоровья Уолена Эшера.

— Его здоровье? О чем вы? Мой отец в полном порядке.

— Странно это слышать, — сказала она, — особенно если учесть, что Уолен Эшер не был на заводе почти два месяца, а «кадиллак», нанятый доктором Фрэнсисом из Бостона, ездит к вам три-четыре раза в неделю. Доктор Фрэнсис специалист по болезням клеток. Если Уолен Эшер здоров, то кто тогда болен?

«Брось трубку», — сказал он себе. Но, уже опуская ее на рычаг, понял, чем выгодна сложившаяся ситуация. Это же дочь человека, который шесть лет работает над историей Эшеров. Ей нужна информация, как и Риксу. Такой случай может больше не представиться.

— Можем ли мы где-нибудь встретиться? — тихо спросил он.

Опять возникла неловкая пауза.

— Решайте скорее. Я ужасно рискую.

— Кафе «Широкий лист», — сказала она. — В Фокстоне. Сегодня днем, годится?

— Если меня не будет к трем, я уже не приду. До свидания.

Рикс положил трубку на рычаг и мгновенно почувствовал угрызения совести. Собирается ли он предать семейные интересы, или это просто холодный практицизм? Информация о состоянии Уолена может сослужить службу; предложив ее Уилеру Дунстану, Рикс узнает, далеко ли тот продвинулся в работе над книгой и когда она будет закончена. Он хочет увидеть рукопись, и если для этого придется разгласить некие сведения, которые рано или поздно все равно всплывут, то так тому и быть.

Проходя мимо двери Буна, Рикс услышал плач Паддинг. Бун ругался приглушенным, грубым голосом, а затем раздался короткий шлепок ремня по телу.

«Подонок», — мрачно подумал Рикс.

Рано или поздно Буну воздастся сполна, и Рикс страстно желал, что это произойдет на его глазах.

«О чем там говорила Паддинг? — спрашивал себя Рикс. — Что-то об агентстве Буна? Может, это агентство — совсем не то, чем кажется. Надо выяснить».

Следующий хлопок заставил его вздрогнуть. Рикс потянулся к дверной ручке, намереваясь положить конец расправе, но тут впереди возник блестящий круг с головой ревущего льва, и он не посмел притронуться. В следующее мгновение круг пропал.

«Это было в Лоджии, — подумал он. — Но что именно? Ручка двери? Какой двери и куда она вела?»

Сплошные тени, спрятанные в прошлом.

Он отдернул руку и пошел дальше.

Глава 15

Сидя в кафе «Широкий лист», Рэйвен посмотрела на часы. Было семь минут четвертого. Рядом со стойкой сидели два фермера. Они пили кофе и ели подсохшие пирожные. Официантка, худощавая светловолосая женщина в желтой униформе, сидела на табуретке за стойкой и читала старый номер журнала «Пипл». Выходящие на улицу окна пропускали туманный солнечный свет. Мимо прогрохотал пикап. Яростно крутя педали, промчались на велосипедах двое детей.

Рэйвен решила дать Риксу еще пять минут. Она сидела здесь уже больше часа, съела кусок ежевичного пирога с ванильным мороженым и выпила три чашки густого черного напитка, значащегося в меню как кофе. Рядом с ней на скамье лежал последний номер «Демократа», исчерканный красными чернилами. Ими она отмечала типографские ошибки или заголовки, которые, по ее мнению, могли быть лучше. После разговора с Риксом Эшером она, чтобы разузнать про него побольше, позвонила отцу. Уилер сказал ей, что это средний ребенок в семье и ему тридцать три или тридцати четыре года.

В своем доме он белая ворона, а в 1970 году был арестован за участие в антивоенной демонстрации студентов Северокаролинского университета. Уилер сказал, что Рикс живет где-то на юге, но чем он зарабатывает на жизнь, не знал.

Звякнул колокольчик над дверью, и Рэйвен подняла глаза. Вошел грузный человек в коричневой кепке, сел за стойку и заказал бутерброд с ветчиной и жареное мясо. Определенно не Рикс.