Участь полицейского

Голос инспектора доносился до Роджера как сквозь толстое стекло:

– Вы похожи на привидение. Может, лучше...

– ... поехать домой? – слабым голосом закончил вместо него Уэст. – Нет... – он невольно вздрогнул. – Но я все же видел смерть слишком близко, Петерсон. Честно говоря, до сих пор не возьму в толк, как он ухитрился промазать. Дайте мне несколько минут, чтобы оклематься, договорились?

– Хотите капельку коньяку? Это вас мигом взбодрит.

– Да нет, скорее окончательно доконает. Помогите мне снять пиджак. Как только я промою рану, все пройдет...

– Подойдите поближе к раковине! – перебил его Петерсон.

Он помог Роджеру подняться на ноги и дотащиться до умывальника, который уже успел наполнить водой. Роджер закрыл глаза и тут же снова явственно увидел перед собой дуло револьвера. Его передернуло.

Добровольный санитар, сделав вид, будто не заметил этой минутной слабости, промыл ему рану.

– Так... повернитесь немного... Вы потеряли много крови... Мои ребята уже навели порядок, а этому типу даже полезно малость подождать – это поубавит ему нахальства. Так, наклонитесь еще чуть-чуть. Вроде бы все в норме. Вам повезло – швы накладывать не надо. Мне остается только продезинфицировать все как следует.

Роджер чувствовал себя уже лучше. Тупая ноющая боль уходила, и в голове прояснилось.

Наложив на висок суперинтенданта полоску пластыря, Петерсон подвел итог:

– Ну вот, теперь у вас вполне приличный вид. А сейчас мне бы все-таки очень хотелось узнать, как все это случилось.

Роджер в двух словах описал происшедшее, а потом в свою очередь задал вопрос сам:

– Когда вы приехали?

– В начале девятого.

– И это вы попросили меня вызвать?

– Ошибаетесь, ничего подобного мне и в голову не приходило. Поверьте, я счастлив вас видеть, но, по-моему, и сам вполне мог бы справиться с этим делом, – без всякой враждебности отозвался Петерсон. – Так что приказ исходил непосредственно от большого босса.

– Что это он вдруг так?

– Понятия не имею, его решения вообще часто "окутаны тайной".

– Верно. Однако, как правило, дают неплохие результаты. Но на сей раз я просто не понимаю, зачем одно дело должны раскручивать сразу два следователя. Как вы справедливо заметили, вполне хватило бы и вас одного. Может, шеф просто рассудил, что я тут "свой человек", коли недавно распутывал два ограбления в этом же доме? Кстати, вы мне еще ни слова не рассказали о том, как конкретно все произошло.

– Что ж, все было очень просто: портье услышал сигнал вызова из квартиры номер две тысячи семь, но не смог связаться с жильцом по телефону. В ожидании нас он поднялся наверх, открыл дверь своим ключом и обнаружил на кухне окровавленного О'Хару. Тот лежал на полу без чувств, с разбитой головой. Вероятно, он так и умер, не приходя в сознание. Мы с ребятами приехали сюда через двадцать минут. Гостиная и спальня были перевернуты вверх дном. Похоже, тут и в самом деле дрались не на жизнь, а на смерть.

– И вы в квартире никого не обнаружили?

Прежде чем Петерсон успел ответить, в дверь постучали.

– В чем дело?

– Кофе, сэр.

– О, прекрасно!

Молодой полицейский поставил на столик поднос с дымящимся кофе и вытащил из-под мышки аккуратно сложенную белую рубашку.

– Где вы ее раздобыли? – удивился Петерсон.

– Сосед из квартиры рядом сам предложил ее мистеру Уэсту. Он примерно того же роста.

– Поблагодарите его от меня, – поспешил Роджер успокоить молодого человека, явно опасавшегося, что ему нагорит за самоуправство.

– А его жена сварила кофе.

Суперинтендант взял чашку и с удовольствием вдохнул аромат живительного напитка. Он уже почти пришел в себя и радовался, что работать предстоит на пару с Петерсоном, чье умение хладнокровно фиксировать каждую мелочь не раз выручало коллег в трудную минуту.

– Как с осмотром места преступления? – спросил инспектор, прежде чем его подчиненный вышел из комнаты.

– Мы уже собрали кое-какие сведения, сэр.

– Выкладывайте!

– На кухне и в ванной несколько отпечатков пальцев задержанного.

– Хорошо... но откуда вы знаете?..

– Получили образчик, дав ему портсигар.

– Отлично, Ломас, продолжайте.

– А как ведет себя арестованный? – вмешался Роджер.

– Тих, как ягненок, сэр. Глядя на него, даже трудно вообразить, что он может буйствовать. Уверяет, будто никогда бы не посмел поднять руку на полицейского, а вас, сэр, принял за одного из приятелей О'Хары.

– Среди моих друзей он никогда не числился, – сухо заметил суперинтендант, и, когда Ломас ушел, озадаченно добавил: – Но каким образом этот ирландец мог забраться в квартиру?

– Вот тут я вынужден признаться, что совершил крупную ошибку. Приехав сюда, мы, по правде говоря, нисколько не сомневались, что в квартире нет никого, кроме О'Хары и портье, а на самом деле все это время парень играл с нами в прятки.

Теперь Роджеру стало ясно, почему инспектор так долго не решался рассказать ему правду.