Участие третьих лиц в исполнении гражданско-правового обязательства

Возложение исполнения по внешним признакам схоже с переводом долга, однако их необходимо разграничивать. Специфика конструкции возложения исполнения обязательства на третье лицо состоит в том, что такое лицо не вступает в договорное обязательство в качестве его стороны и не становится стороной договора[83]. При возложении исполнения обязательства не происходит перевода долга и, соответственно, в отличие от перевода долга, возложение не требует согласия со стороны кредитора, а у последнего в соответствии с п. 1 ст. 313 Г РФ существует обязанность принять такое исполнение. Возложение исполнения допускается без согласия кредитора в силу того, что соглашением о возложении не затрагиваются права кредитора, поскольку отношения по возложению независимы от основного договора и обязательства и существуют только между должником и третьими лицом. Перевод долга же без согласия кредитора недействителен[84]. Кроме того, перевод долга не связан с исполнением обязанностей должника, в то время как при возложении исполнения происходит погашение обязанностей должника третьим лицом.

Представляется предпочтительным факт возложения доводить до сведения кредитора в письменной форме с идентификацией третьего лица, которое произведет исполнение. Однако в деятельности участников гражданского оборота сведения о возложении исполнения обязательства на третье лицо не всегда бывают донесены до кредитора надлежащим образом. В этой связи возникает вопрос – лежит ли на кредиторе обязанность удостовериться, имело ли место возложение исполнения обязательства на третье лицо? По общему правилу, исходя из закрепленной в ст. 1 ГК РФ презумпции добросовестности, кредитор не обязан проверять, было ли возложено на третье лицо исполнение обязательства, если он не знает или не должен знать об обстоятельствах, препятствующих такому возложению, или он не знал и не должен был знать об отсутствии возложения.

Высшие судебные инстанции исходят из того, что закон не наделяет добросовестного кредитора полномочиями (правомочиями) по проверке того, имело ли место возложение должником исполнения обязательства на третье лицо. Так, Высший арбитражный суд в постановлении по конкретному делу указал, что в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК РФ закон не наделяет добросовестного кредитора, не имеющего материального интереса ни в исследовании сложившихся между третьим лицом и должником отношений, ни в установлении мотивов, побудивших должника перепоручить исполнение своего обязательства другому лицу, полномочиями по проверке того, действительно ли имело место возложение должником исполнения обязательства на третье лицо[85]. При этом не может быть признано ненадлежащим исполнение добросовестному кредитору, принявшему предложенное третьим лицом исполнение, если кредитор не знал и не мог знать об отсутствии факта возложения исполнения обязательства на предоставившее исполнение третье лицо. Это подтверждается сложившейся судебной практикой, при этом суды отмечают, что в этом случае исполнением не должны быть нарушены права и законные интересы должника[86]