Участковая, плутовка и девушка-генерал

– Ошибаешься! – воскликнула Оксана пафосно, наполнившись нескончаемой искренней преданностью и благодарными, памятными переживаниями. – Твой брат погиб как истинный американский герой, беззаветно преданный Славной, Великой Родине и всему остальному мировому сообществу; он без малейшего остатка пожертвовал молодой, в полной мере не состоявшейся, жизнью, самоотверженно спасая и тебя, и меня, и множество других обыкновенных людей, совершенно посторонних, и даже ему не известных! Вот его-то как раз можно назвать и храбрым воином, и истинным сыном Соединённых Штатов Америки! Как считаешь, одобрил бы он твой гнусный, вероломный поступок, не достойный отважной смелости и не способный стать ярким примером, позитивным и назидательным, позволяющим стремиться к аналогичному подражанию?

– Мне наплевать! – гордо воскликнула заблудшая, разочарованная сестра и приготовилась нажать на красную кнопку, активирующую у ядовитых гадов непреднамеренную, зато целенаправленную агрессию. – Мы не были с погибшим братом настолько близки, насколько я бы могла принять его устаревшее мнение как единственно правильное. Сверх прочего, ты точно такой же ответственный воин, а значит, должна меня прекрасно понять – мне отдан чёткий, конкретный приказ, и при любых условиях я непременно должна его выполнить, – для более грандиозного эффекта самоуверенная блондинка грациозно спустилась на асфальтированную дорожку и не спеша приблизилась к российской противнице; она остановилась прямо напротив, едва-едва не вплотную, чтобы генерал-лейтенант собственными глазами лично увидела, как исправная служака запускает неотвратимую, страшную операцию, пускай в собственном исполнении и последнюю, и, без сомнений, смертельную, но в точно такой же степени губительную и для всех остальных, кто бы впоследствии не оказался поблизости.

– Пусть будет так… – придавая себе сокрушённый, горестный вид, Бероева вроде бы как даже и согласилась.

Впрочем, её удручённое поведение, в чём-то жалостливое, а где-то и огорчённое, длилось недолго и совсем не свидетельствовало о безоговорочном принятии всецело проигранной ситуации; напротив, оно лишь передавало скорбную немую печаль, что ей выпадает незавидная, тяжёлая доля – обезвреживать родную сестру не чуждого ей человека, героически погибшего при совместном выполнении особо важной спасительной миссии. Далее, осознавая, что основная задача, поставленная на преднамеренное удаление заматеревшего неприятеля подальше от дома, наконец-таки выполнена и что для молоденькой девушки и её малолетнего сына, оставшихся внутри, лично Урсула реальной опасности больше не представляет, Оксана достала из правого кармана генеральского кителя маленькое таинственное устройство и, не зацикливаясь на никчёмных предупреждениях, нажала на единственную зелёную кнопку, маленькую, но словно бы чем-то завораживавшую и загадочно мерцавшую удивительным светодиодным свечением. В ту же самую секунду во внутридомовых помещениях раздался нехарактерный, какой-то хлюпавший, звук, очень напоминавший то самое, отнюдь не естественное, условие (частенько применяемое в качестве киношного спецэффекта) – когда живой организм внезапно разрывается изнутри, а затем разлетается по близлежащей округе, разом становясь окровавленными ошмётками, рваными и отвратными, бесконечно жуткими и безмерно ужасными.

Так что же на самом деле произошло? Передавая влиятельной оперативнице портативный пульт управления и надеясь на свойственную ей удивительную сообразительность, доцент Григорович подразумевал, что, оказавшись в непосредственной близости, Бероева безотлагательно приведет его в реальное действие, то есть тем самым активирует миниатюрное взрывное устройство, предусмотрительно устанавливаемое в каждый из вживляемых чипов и, втайне от «американских работодателей», аккурат-таки сконструированное на случай чего-то подобного. Раздавшиеся взрывы не были слишком сильными, а соответственно, никому из захваченных заложников не причинили ни малейшего повреждения (если не считать, что изрядно запачкали); зато маленькие ядовитые головки оказались разорваны безвозвратно и не представляли более никакой губительной, смертоносной опасности.

– Капитан Смит, Ваша «ядерная игра» «провально», позорно закончена, – проговорила Оксана резковато и грубо, но всё-таки и с еле заметными оттенками откровенного сожаления. – Захват!