Участковый

Незадолго до Нового года морозы набрали такую лютую силу, что на поселковом собрании было решено отменить занятия в школе (в ясли и детский садик детишки уже неделю не ходили). Колхозное правление, вдрызг переругавшись меж собою, все же постановило отпустить на вынужденные каникулы работников гаража и пилорамы — что толку выходить на работу каждое утро, если ни одну машину завести нет никакой возможности? Да что гараж — в добротных сибирских домах едва спасались от стужи, и хоть дважды за ночь Денисов вставал, чтобы подбросить в печь дров, вода в умывальнике к утру все равно замерзала.

Деревня в эти дни будто вымерла. Поутру еще можно было увидеть кого-нибудь из конторских, бойко и хрустко топающих валенками по заснеженным дорожкам, рысцой спешащих из домашнего тепла в тепло кабинета, а днем такая прозрачная, гулкая тишина придавливала все окрест, что скрипнет калитка на другом конце Светлого Клина — слышно, треснет полено в голландке у соседей — слышно.

В такие дни хорошо запереться дома и, напившись чаю, сладко щурясь от ползущего из-под печной заслонки жаркого марева, сонно листать пожелтевшие страницы читаной-перечитаной книжки про Холмса и Уотсона… Однако служба есть служба, и участковый оперуполномоченный по-прежнему дважды в день выбирался в стужу и гулкую тишину Светлого Клина — узнать новости, убедиться в том, что все в порядке на вверенной территории.

Возле конторы, почти напротив милицейского кабинета, председатель только-только закончил впрягать в сани печального каурого Грома с кудрявой от инея мордой, и Денисов не смог пройти мимо.

— Значит, Витьку своего ты бережешь, а колхозного коня — нет? — сквозь зубы спросил он.

— Я пробовал Витьку запрягать — брыкается! — также сквозь зубы ответил председатель.

В подобной манере разговора не было взаимной злобы или вражды, просто если открывать рот шире — можно хапнуть такую порцию холодного воздуха, что уже через час сляжешь с температурой.

— И куда ж ты в такую погодку собрался, Семен Семеныч?

— А у меня, Федор Кузьмич, сейчас только две заглавные проблемы. — Председатель, круглый и грузный от десятка слоев одежды под тулупом, с трудом взгромоздился на сани. — Первая — это как бы утеплить ферму, чтобы коровы не начали доиться сливочным пломбиром. Отопление не справляется, весь жар под крышу поднимается, а внизу сосульки растут. — Председатель сделал паузу, нахмурился, еще ниже надвинул на лоб пыжиковый треух. — Вторая — как людей из леса забрать.

Денисов тревожно прислушался. Передвижной лесопункт второй месяц работал за рекой. Еще неделю назад над холмом в десяти километрах от села рассерженными комарами жужжали бензопилы, взрыкивали трелевочные трактора, а если ветер дул с той стороны, то, стоя у заснеженной глади реки, можно было расслышать и остерегающие окрики мотористов, и треск валящихся кедров. Несколько дней назад бригада, споро вгрызающаяся в тайгу, перевалила через холм, и все звуки, производимые лесопунктом, исчезли. И не понять — то ли холм эти звуки скрывает, то ли и там мороз поработал над техникой.

— Ты, Семен Семеныч, не волнуйся! — попытался подбодрить председателя участковый. — Ребята молодые, сообразительные. И еды у них достаточно, и дизельный генератор есть. Совсем невмоготу станет — так у них там тайга, не чистое поле: запалят на вырубке всем кострам костер, не замерзнут…

— То-то и оно, что молодые, — с сомнением в голосе возразил председатель. — Комсомольцы, да еще и под руководством Бухарова. Если б сейчас другая бригада работала — уже дома, наверное, отдыхали бы. А бухаровцы — они же в первую очередь о перевыполнении плана думают, а не о том, почему председатель за ними транспорт не шлет! А что я пошлю? Сани? Так ведь не пройдут по вырубкам!

— Ну так снаряди вестового. На лыжах пятнадцать верст за полдня отмахать можно. Им же главное получить команду сворачиваться, верно? А обратно и пешком добегут.

— Так и собираюсь сделать. Вот если и сегодня с трактором не выйдет — пошлю Красилова на лыжах. Он сейчас с твоим Колькой как раз над трактором колдует — пытаются мотор отогреть.

— А Колька тут с какого боку? — озадачился участковый. — Ему в своем «Светлом пути» делать нечего?

— А вот этого я у него не спрашивал! — осерчал председатель. — Он нынче утром забежал в контору, предложился, а я сейчас не в том положении, чтобы от добровольной помощи отказываться!

— Ладно, поезжай, Семен Семеныч, не морозь коня. Я попозже в гараж загляну, узнаю, как и что.

— Так, может, подвезти тебя? — смягчился председатель. — Чего по холоду таскаться будешь?

Но участковый уже переключил внимание на мальчишку, вприпрыжку перемещающегося через центр села. Вглядывался-вглядывался в замотанное шарфом лицо и наконец узнал.

— Галагура, ты?

— Драсьте! — снижая скорость, приглушенно отозвался мальчик, укутанный так, что в узкой щелочке между шапкой и шарфом видны были только глаза.

— Ты продолжай движение-то, не останавливайся, застудишься. В магазин? Вот там меня и дождись, разговор к тебе есть.