Участковый. Назад в СССР (СИ)

— Да, Саша, ты прав. А само кольцо, хоть и было надето на средний палец, навряд ли является обручальным. Скорее оно похоже на церемониальное. Да и окровавленный платок совсем непростой. Он сделанный из очень хорошего шёлка, и на нём вышиты инициалы «Ю. В.».

— То есть вы хотите сказать, что это всё привезено из-за рубежа?

— Да — подтвердил Кац. — Хотя инициалы вышиты кириллицей с вензелями, шёлк точно не наш. Сегодня же я проведу кое-какие исследования и составлю подробный отчёт. Саша, если хочешь, я перед тем как передать его в РОВД, покажу тебе или сделаю копию.

— Спасибо Артём Абрамович, с удовольствием ознакомлюсь с копей отчёта — не стал я отказываться от предложения.

— Надеюсь, после этого, и ты мне расскажешь, зачем перелезал через забор комбината и что там нашёл?

Мне хотелось прямо сейчас достать из кармана найденную в катакомбах серебристую пуговицу и отдать доку на экспертизу, но я не стал этого делать. Ибо пока не стоит пороть горячку и раскрывать все карты.

— Саша, будет время, заходи вечерком ко мне в морг. Поговорим. А сейчас я вынужден откланяться, ибо через пятнадцать минут у меня по графику вскрытие. Вон смотри, уже и родня подъехала за телом усопшей.

Кац указал на грузовичок «ГАЗ-53» с открытыми бортами и прикрытым еловыми ветками кузовом. Рядом курили мужики, и стояли женщины в чёрных платках.

Распрощавшись с доком, я направился прямиком к поликлинике. По пути снова задумался о странных находках и совсем не заметил, как, пройдя через вестибюль, остановился возле регистратуры.

А пока я соображал, что делать дальше, из-за заваленных медкнижками стеллажей выскочила она. Мать меня увидела первой и рванула навстречу, словно голодная волчица, заметившая раненое животное.

Вылетев пулей из регистратуры, она схватила за рукав кителя и не церемонясь, потащила за собой. Дойдя до соседней двери, открыла её ключом и затолкала в пустой кабинет. Я успел заметить лежавший на столе примитивный прибор для измерения давления, а у стены напольные весы.

— Саша, я тебя точно прибью — грозно пообещала молодая и живая мать, а я стоял и смотрел на неё с приоткрытым ртом. — А, ну-ка дыхни!

Я выполнил требование и виновато опустил глаза в пол.

— Ещё раз напьёшься, и я от тебя отрекусь. Братик, надеюсь, ты меня понял?

Я покорно закивал, а потом, не выдержав, обнял её, прижал и закружил.

— Отпусти меня, чёрт малахольный — зарычала мать, но я заметил, что сквозь напускную серьёзность на её лице начала пробиваться улыбка.

Выполняя требование, я нехотя отпустил её.

Сняв с меня фуражку, она постучала по ней ладошкой, стряхивая пыль. Затем заставила повернуться и убрала со спины прилипшую паутину.

— В каких подвалах ты с утра умудрился так обтереться?

— Выезжали на место преступления, пришлось перелезть через кирпичный забор и пройти по следу. А там везде грязно — как на духу ответил я.

— Смотри мне. Чтобы больше никаких нареканий по службе — сказала мать и с подозрением меня осмотрела. — Чего лыбишься словно дебил?

— Да просто рад тебя видеть — честно признался я.

— Мы живём в двадцати минутах ходьбы. Если соскучишься, можешь хоть каждый день заявляться. Заодно и в огороде поможешь, и со своим лоботрясом, племянничком пообщаешься лишний раз. А то растёт таким же хулиганистым, как ты был.

— Хорошо, на днях обязательно зайду — пообещал я, и мать удовлетворённо кивнула.

— А борщ ты сварил, или в сухомятку бутербродами питаешься.

— Сварил. Но бутерброды тоже ем. С чёрной икрой. Говорят, она полезная — ответил я и едва не прикусил язык, ибо почувствовал, что на радостях потерял бдительность и вполне могу про визит Зины случайно проболтаться.

— У какие мы богатенькие, чёрную икорку едим, а с любимой сестричкой не делимся. Братик, а всё-таки, ты чего припёрся? Давай признавайся.

— Мне надо узнать, обращался ли кто-то в одно из медучреждений после травматической ампутации пальцев?

— Ну это раз плюнуть. Пошли.

Мать выпорхнула из кабинета и снова закрыла его на ключ. А потом начала названивать по телефону из регистратуры, общаясь с медсёстрами и диспетчерам, работающими в приёмных покоях, отделениях больницы, травмпункте и станции скорой помощи. Более того, она позвонила в некий медицинский статистический центр, собирающий информацию со всей Москвы и Подмосковья.

— В Боткинскую ночью поступил токарь с «АЗЛК». Станок отрезал мизинец и фалангу безымянного. Такая травматическая ампутация тебе сойдёт?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну тогда извини, братик, сегодня зарегистрирован только один случай. Если хочешь, в пять часов сделаю ещё один обзвон. Может, чего нового появится.

— Да. Если сделаешь, буду должен банку чёрной икры.

— Ловлю на слове — сказала мать и таинственно улыбнулась, словно только что придумала, как с меня взыскать за помощь совсем по-другому. — А теперь, братик давай-ка вали на службу. А то мне некогда здесь с тобой лясы точить. Вон видишь, какая в понедельник очередь страждущих граждан собралась. Боюсь этот наплыв бабулек и дедулек, мы и до трёх часов не разгребём.