Участник Великого Сибирского Ледяного похода. Биографические записки (СИ)

Пётр Осокин рассказал, что в деревне к его родителям, небогатым помещикам, явились крестьяне, увели скотину, вывезли всё со двора, ограбили дом.

Алексей видел кругом безысходность, и вдруг сквозь тучи блеснула радость: в конце мая против большевиков восстал Чехословацкий корпус, который размещался в эшелонах по станциям Транссибирской железной дороги от Пензы до Владивостока.

Народная Армия КОМУЧа

В начале войны с Австро-Венгрией и Германией чехи и словаки, которых немало жило в России, обратились к царю за разрешением сформировать свою воинскую часть в составе Русской армии. Они желали участвовать в войне с тем, чтобы после разгрома Австро-Венгрии была создана республика Чехословакия. Царское правительство пошло навстречу, и появилась Чешская дружина, она тут же отправилась на фронт. В 1915 году в неё стали принимать добровольцев из чехов и словаков, которые были в австро-венгерской армии, попали в плен или перебежали на сторону русских. Таким образом дружина выросла в корпус, состоявший из двух дивизий и запасной бригады.

Чешские эмигранты жили также во Франции, где образовали Чехословацкий национальный совет. По договорённости совета с французским правительством, корпус в России был формально подчинён французскому командованию. Произошло это после Октябрьского переворота. Большевики заявили о мире с Австро-Венгрией и Германией, а чехословаки желали продолжения войны, и французы договорились с ленинским руководством, что корпус по железной дороге доберётся до Владивостока, откуда его на кораблях доставят во Францию. В апреле, по требованию Германии, продвижение эшелонов к Тихому океану было остановлено.

25 мая наркомвоенмор Троцкий отдал приказ разоружить и расформировать Чехословацкий корпус. Чехословаки не подчинились, огнём отогнали красноармейцев от своих эшелонов, а затем в городах, где они стояли, свергли советскую власть. В Сызрани и Самаре было около восьми тысяч чехословаков.

В Самаре оказалось несколько членов разогнанного Учредительного Собрания, и 8 июня здесь было создано противобольшевицкое правительство КОМУЧ: Комитет членов Всероссийского Учредительного Собрания. Началось формирование Народной Армии КОМУЧа. В Кузнецке узнали, что её части появились в Сызрани, до которой сто тридцать пять километров. Моему отцу сказали, что его братья Павел и Фёдор уже в Народной Армии.

Среди его друзей и знакомых раздавалось: «Бежим туда! Будем воевать с красными!» Настроение день ото дня делалось всё более решительным. В августе, когда моему отцу до шестнадцати лет оставалось четыре месяца, он, Вячеслав Билетов, Пётр Осокин, Юрий Зверев, Константин Ташлинцев, Александр Цветков, Алексей Витун, Фёдор Леднёв и другие ребята «побежали» (выражение отца) в Сызрань. В деревнях они рассказывали о том, что натворили в Кузнецке Пудовочкин и его отрядники, как затем показала себя регулярная часть красных, от которых они ищут спасения. Одни крестьяне помалкивали, другие советовали вернуться домой и сидеть тихо, третьи давали паренькам хлеб, лук, молодую картошку, пускали в сараи ночевать.

Жарким днём ребята вошли в Сызрань, у вокзала увидели много военных без погон. Юрий Зверев спросил одного из них: «Народная Армия?» – «Народная, парень!» – ответил военный. Юрий осведомился, где идёт запись добровольцев, и паренькам было указано здание вблизи вокзала. Человек, сидевший за конторским столом, спросил их, кто они такие. «Мы пришли из Кузнецка», – сказал Юрий. «Пешком?» – уточнил человек, окинул ребят взглядом одобрения, начал вносить их в список. Мой отец, как и они все, был зачислен рядовым в 5-й Сызранский полк. Недавно он именовался добровольческим, его продолжали так называть по привычке, и мой отец, поскольку он и его друзья стали добровольцами, «сделал добровольческой» и дивизию, куда входил полк. Отец говорил «2-я добровольческая дивизия». Иногда добавлял: «2-я добровольческая дивизия полковника Бакича».

Из документов же я узнал, что дивизия именовалась 2-й Сызранской стрелковой дивизией.

Ребят после записи проводили к складу, где им выдали гимнастёрки, шаровары, котелки, вещевые мешки, пообещав позднее выдать шинели и ботинки с обмотками. Теперь следовало получить оружие. Солдат привёл новоприбывших к пакгаузу со штабелями винтовок системы Мосина образца 1891 года. Их называли трёхлинейками из-за калибра ствола (три линии – 7,62 мм). Винтовки лежали дулами к глядящим. «Выбирайте те, у которых на дуле медные шайбы», – сказал солдат и пояснил, что это драгунские винтовки, они покороче, полегче пехотных, более подойдут ребятам. К винтовкам выдали по два брезентовых подсумка с тридцатью патронами в каждом.

Новоиспечённые солдаты сложили одежду, в какой пришли, в вещевые мешки и теперь думали о кормёжке, которой пока не было. Мой отец и один из друзей пошли посмотреть на чехословаков, чей эшелон стоял на путях. Бросилось в глаза, что многие чехи сняли с себя гимнастёрки из-за жары, ходили в майках, но впечатления расхристанности не производили, сразу было видно, что это уверенные в себе бывалые солдаты.