Участник Великого Сибирского Ледяного похода. Биографические записки

Тут передали приказ занять оборону – к посёлку Иващенково с юга двигался организованный Чапаевым в Николаевске отряд, в конце сентября 1918 года получивший наименование 1-й Самарской дивизии. Красные стремились перерезать железную дорогу от Иващенково на Самару.

Стрелки 5-го Сызранского залегли южнее посёлка на огородах. Издали по ведущей к нему дороге и по сторонам от неё потекла людская масса, ей дали приблизиться. Командир взвода, в каком был Алексей, приказал: «По пехоте левее дороги, шесть, по пять патронов – огонь!» Другие взводы били по красным на дороге и справа от неё. Те стали растягиваться в цепи, пошли в атаку. Командиры взводов приказали их подпустить, после чего скомандовали стрелять залпами: «По цепи залпом, пять, в пояс – пли!»

Несколько залпов остановили красных, они стали окапываться. С их флангов застрекотали пулемёты, в то время как пулемёты полка вели огонь по середине цепи. Бой длился три часа, полк потерял немало солдат ранеными и убитыми. Чапаевская дивизия дралась решительно, имела численное превосходство, она начала охватывать посёлок.

На помощь полку пришло подразделение чехов со стороны Самары, и дивизия Чапаева была отброшена от Иващенково. 5-й Сызранский погрузился в один из эшелонов, направляемых в Самару.

Стоянка в Самаре. Волгари

Железнодорожные пути занимали составы с войсками, паровозы испускали дым и пар. В теплушках и в вагонах разных классов располагалась, среди других частей, вся 2-я Сызранская стрелковая дивизия. Противник наступал с запада и с юга, угрожая ударом и с севера. Сегодня 6-го октября Народной Армии, которая подчинялась уже не КОМУЧу, а Уфимской Директории, предстояло оставить Самару. В здании вокзала и на перроне волновалась публика, желавшая уехать.

Эту картину, описанную мне отцом, я использовал в повести «Рыбарь». По словам отца, стоял серый день.

К теплушке, где были Алексей и другие кузнецкие ребята, подошёл Рогов, сказавший, что встретил сейчас на вокзале сызранца «из хороших хозяев, который навострил лыжи, кажется мне, во Владивосток». Знакомый одолжил «денег без надежды на отдачу». Рогов позвал бывшего крючника Санька и ребят к торговкам, которые должны были где-то тут продавать свежевыловленную волжскую сельдь.

Торговка рыбой нашлась быстро. Два сызранца, советуясь друг с другом, выбрали «самолучшие селёдки», отнесли их в вагон, где помещалась кухня, и попросили повара «изготовить сельдь по-царски». Повар порезал рыбу кусками, стал тушить с луком в чае.

Рогов произнёс: «С Волгой прощаясь, её селёдочку не поесть? Никак невозможно!» Сказал, что кто на Волге родился, другого такого же уважает, как он, к примеру, Санька, а Санёк – его. Есть-де слово «волжане», какое мы не любим. «Мы не волжане никакие, мы – волгари!» И объявил кузнецким ребятам: «Вы тоже!» Петя Осокин возразил, что Кузнецк от Волги далековато. «Да ну! – махнул рукой Санёк. – Я туда сколько раз с возом воблы ездил». А Рогов обратился к Алексею: «Твой род из каких немцев?» – «Из поволжских», – ответил Алексей. «Так-то! Ты – волгарь!» – с неподдельным удовлетворением заключил Рогов.

Когда селёдка была готова и её стали есть с хлебом, сказал: «Те, кто не разбирается, будут толковать, что Волга – это, мол, стерлядь, севрюга, осетры. А на деле, самая важная рыба Волги – селёдка и вобла!» – «Вобла – обязательно!» – поддержал Санёк. Ребята заулыбались: все знали, что у крючников обычно свисает с плеча почти до полу бечёвка с нанизанными рыбами – вяленой воблой. Крючник срывает её с бечёвки, стучит ею обо что-либо, чистит и жуёт.

Рогов перешёл на то, «какими только личностями не отличилась Волга! Керенский – волгарь. Ленин – волгарь. Виктор Михайлович Чернов – волгарь. А Горького кто не знает? Волгарь! Весь цвет момента разных цветов».

Раздалась команда: «По вагонам!» 2-я Сызранская стрелковая дивизия в нескольких эшелонах покинула Самару.

Дивизию направляли в помощь оренбургским казакам, которыми командовал Войсковой атаман, член Учредительного Собрания Александр Ильич Дутов.

Перед отбытием в вагоны взяли привезённую с колбасной фабрики вкусную колбасу, и кашевары, к бурной радости солдат, сгребали горки колбасных кружочков в кашу, варили и густой суп с колбасой.

От Колтубанки до Грачёвки

Составы по железной дороге, ведущей в Оренбург, проследовали станцию Кинель и встали на станции Колтубанка. Дивизия высадилась. Следующей ночью батальон, в котором служил Алексей, получил приказ провести разведку боем, двинулся в сторону красных и столкнулся с их конным подразделением, не выславшим вперёд дозоры.

Стрелки, заслышав конский топот, успели залечь, в темноте прижались к земле и с расстояния не более десяти шагов открыли огонь из винтовок. Выстрелы слились в сплошной грохот, падали лошади, всадники. Алексею впервые довелось метнуть бутылочную гранату, она называлась гранатой Рдултовского, на её жестяной корпус была надета металлическая рубашка, добавляющая количество осколков.