Участники

Во-вторых, у тебя на руках прекрасные карты, и ты вместо того, чтобы их разыграть, пытаешься спустить в унитаз. В чем смысл этой сцены? Почему твой детектив, зная, что это может быть смертельным, все-таки садится в машину?

– Ну потому, что смысл этой истории в том, чтобы Андрей показал ему, в чем на самом деле смысл жизни. И он в Участии в этой жизни, в ее деятельном преобразовании.

Поэтому Андрей произносит монолог, я его пишу, после чего в голове у детектива вспыхивает лампочка и он все понимает. И про доверие, и про семью, и про вот это участие.

– Вот. Ты же все правильно понимаешь. Только теперь добавь к этому ровно то, что ты должен добавить – броманс. Ведь ровно после того, как он все это понял, он понял еще одну вещь – то, что он влюблен в Андрея. Не в сексуальном смысле. А именно в человеческом. Это влюбленность и благодарность, за вот этот урок. Понимаешь?

Пусть закончится так, как ты хочешь. Вот этими сталкивающимися автомобилями, а последняя глава начнется в каком-нибудь провинциальном итальянском отеле.

Они уехали из России, взяли напрокат автомобиль и едут по побережью Италии, останавливаются в провинциальных гостиницах, едят простую еду, купаются голыми на диких пляжах и занимаются или не занимаются сексом.

Понимаешь?

– Вик, да в том-то и дело. Это невозможное развитие событий, в принципе. Пойми – такой истории в России быть не может. Ты мне предлагаешь фэнтези писать. Даже если где-то и есть два таких парня, которые вот так или в похожих обстоятельствах познакомились и все пошло так, как ты предлагаешь, это уникальный случай.

А мне нужно типическое. То, что происходит обычно. Там вокруг много фантастики, путь хоть это будет похожим на реальность. В реальности, даже если вот они поговорили и один из них что-то такое вдруг про себя узнал, они никогда не будут жить вот этой открыточной парой из журналов для девочек.

Я вот ровно поэтому и протестую против того, что ты так активно мне предлагаешь. Я все понимаю, про продажи и модную волну, я все знаю про «Назови меня своим именем» по-русски. У тебя, вот признайся, еще обложка не готова, но эту фразу ты уже написала и разместила внизу страницы.

А я не могу этого написать. Это фантастическая история. Если я это напишу – то есть я правда могу – если я напишу, то всем будет очевидно, что это неправда. Причем не просто неправда, как будто есть просто неправда, а именно что автор пытается выдать свои личные влажные фантазии за что-то бывшее.

Просто таких книг уже гора. Мне их читать не интересно. Зачем мне в эту гору подкидывать еще томик-другой.

Мы увлекаемся спором и не замечаем, что за окном ресторана что-то происходит.

Сонный, медвяно-медленный московско-летний пейзаж рассекают резкие тени. Сначала мимо нас пробегает один, потом другой парень, потом их становится больше – они бегут мимо, не останавливаясь, оглядывают нас, задевают взглядом.

В джинсах и футболках, красивых цветных кроссовках.

Они бегут, что-то кричат – слышны только края окриков, видны только рты криков. Молодые. Стучат по плитке тротуара подошвами. Ты не слышишь, но видишь вибрацию, кажется, что бокалы на столе слегка подпрыгивают, когда нога, что так упирается – ставится, опускается на плитку. Кажется, что эта нога – она тяжелая.

Среди них попадаются девушки.

Весь бег длится не больше минуты. Просто темные тени мгновенно проскакивают вдоль окна. Но это наши реакции. Из-за того, что не спали всю ночь, из-за воспаленных глаз – наши реакции ускорились, мы видим их, медленно переставляющих ноги, повисающих в окне в slow-mo, с резкими жестами, гипертрофированной мимикой, как витраж. А проходит не больше секунды.

Один из них останавливается. Как раз против нашего окна. Я запинаюсь и смотрю на него. Он опирается руками на полусогнутые колени и глубоко дышит. В футболке. Спина ходит ходуном. Футболка мокрая, полосами липнет к телу, выдавая ребра, позвоночник и прочую анатомию. Ноги тонкие, обтянуты джинсами. Телефон в кармане. Сам он весь худой, жилистый – гончая порода. Кто-то тормозит рядом с ним, кладет руку ему на спину, и я чувствую на своей ладони теплую влажность, тело горячее, чувствую его загнанное дыхание, чувствую ладонью, как его сердце бьется из середины тела наружу. Кто-то останавливается рядом с ним, заглядывает в поднятое потное лицо, но потом бежит дальше. Парень поворачивает голову и смотрит на нас, мы встречается взглядом – ему около двадцати, у него светлые короткие волосы, чуть оттопыренные уши, голубые глаза, большие красивые руки. Он красивый, уши его совсем чуть-чуть уродуют, поэтому он не смазливо-красивый, а обаятельный. Он улыбается нам, подмигивает, потом встает ровно, у него в руке булыжник, которого я не видел раньше. Он улыбается нам, встает во весь рост, подмигивает и бросает булыжник в наше окно.