Участники Январского восстания, сосланные в Западную Сибирь, в восприятии российской администрации и жителей Сибири

Первым и одним из важнейших условий, имевших неблагоприятное влияние в деле водворения, являлось, по мнению комиссии, то, что сосланные поляки вообще, питая сильную надежду на возвращение и даже ожидая осуществления этой своей надежды в скором времени, при предстоявшем тогда бракосочетании Государя Наследника Николая Александровича[499], полагали, что этою милостью не воспользуются только одни водворенцы, так как многие из них видят в водворении не наказание, а одну политическую цель, почему многие из переселенцев, не стесняясь, высказывали в присутствии комиссии, что они, не считая себя преступниками и виновными в глазах правительства, охотно променяли бы свое положение на положение преступников, сосланных в каторжные работы, потому что и для тех есть надежда на возвращение, которая им дороже всего, и которою они только и живут. Потом в числе высланных на водворение встречается весьма много и, можно сказать, большая часть людей, вовсе неподготовленных прежнею жизнью к земледельческому труду, получивших специальное образование, как, напр[имер], мастеровых по разным ремеслам, слуг или людей, хотя принадлежащих к податным сословиям, но занимавшихся постоянно частною службою, (как-то: бывших управляющими или экономами имений, лесничими или землемерами), наконец, дворян, из коих многие представляют и документы о своем дворянском происхождении, людей, состоявших на государственной службе и воспитанников учебных заведений. Этот-то последний род ссыльных в особенности враждебно смотрит на водворение, усиливая неблагоприятное настроение и в простом народе. Подобные лица высказывают прямо, что, несмотря ни на какие принудительные меры, они никогда не сделаются хлебопашцами, и что, если они при поселении в деревнях и при стеснении свободы будут лишены средств к существованию, то будут грабить на больших дорогах или сделают какое-либо преступление, влекущее за собою лишение свободы, потому что во время заключения или новой ссылки их будут по крайней мере кормить — и этого довольно. Несмотря на всю нелепость подобных отзывов, которые доводилось слышать нередко, комиссия не могла, однако ж, оставить их без внимания и, всматриваясь в образ мыслей и направление этих лиц, сознавала всю справедливость заявленного губернскою комиссиею опасения вреда от поселения этих лиц в деревнях, как в экономическом, так и в административном отношениях. Наконец, немало тормозили в этом деле, по мнению исполнительной комиссии, совершенная новость для переселенцев условий водворения и неточность объявленных им на местах в Царстве Польском и западных губерниях распоряжений относительно их высылки, так как, по отзывам большей части из них, им было объявлено, что они высылаются в Сибирь на вольное жительство или на житье впредь до успокоения края; наконец, неправильности и запутанность высылаемых об них сюда документов, по которым члены одного семейства идут — одни в числе лиц простого, а другие в числе привилегированного звания, или одни значатся высланными на водворение, а другие на жительство, кроме того, одни получали с места дворянские кормовые и подводы, но потом в пути в Москве, Казани и в особенности в Перми были сравнены с лицами простого звания и лишены были подвод. Следствием всего этого является, во-первых, недоверие переселенцев к действиям местного начальства и, во-вторых, домогательство с их стороны о причислении их на жительство в города, а не на водворение в селения.