Учебка. Армейский роман (СИ)

Вначале Игорю показалось странным желание Резняка поменять место, и он уловил в этом какой-то подвох, но довод о необходимости разговора с Гутиковским, который стоял рядом с Тищенко, показался вполне убедительным, и курсант быстро поменялся местами с Резняком. Встав на место Игоря, Резняк шепнул что-то на ухо Гутиковскому, и они оба заулыбались. Игорю вновь показалось это подозрительным, но он никак не мог понять, в чём тут дело.

Вернулся Мищенко в сопровождении Гришневича и Шороха и объявил взводу:

— Стоящие в шеренге слева от меня — первое отделение, справа — второе. Шорох!

— Я.

— Перепиши всех по фамилиям.

— Есть.

Шорох писал долго и закончил лишь минут через семь:

— Гатова, таварыщ капитан.

— Зачитай, чтобы все знали. И назови командира каждого отделения, чтобы отныне обращались к своему непосредственному начальнику.

Только сейчас Игорь понял, как надул его Резняк: там, где раньше стоял Тищенко, были все его соседи по ряду коек. Теперь же Игорь попадал в одно отделение вместе с теми, кто жил через проход. Резняк загодя успел заметить, как разбивали на отделения первый взвод, и теперь был доволен, что ему удалось обвести Игоря вокруг пальца. Тищенко же, напротив, пришёл в самое дурное расположение духа.

— Взвод, равняйсь! Смирно! Слушай список! — в последнюю минуту Мищенко решил прочесть сам. — Первое отделение — курсанты: Улан, Доброхотов, Каменев, Вурлако, Бытько, Петренчик, Сашин, Ломцев, Туй, Лупьяненко, Гутиковский, Резняк. Командир первого отделения — заместитель командира взвода сержант Гришневич. Второе отделение — курсанты: Федоренко, Фуганов, Стопов, Албанов, Байраков, Мазурин, Шкуркин, Лозицкий, Кохановский, Коршун, Валик, Тищенко. Командир второго отделения — младший сержант Шорох. Отныне на всех построениях взвода вы должны будете строиться строго по отделениям, включая подъём, вечернюю поверку и строевую подготовку. Если кто-то из второго отделения желает обратиться к сержанту Гришневичу или ко мне, он вначале должен будет спросить на это разрешение у младшего сержанта Шороха, как своего непосредственного командира…

Игорь, огорчённый результатами распределения, почти не слушал взводного. Досаднее всего было то, что в конечный список Мищенко и Гришневич внесли кое-какие изменения, а вот Игоря так и оставили во втором отделении. «Надо же — весь наш ряд в первом отделении вместе с Гришневичем, а я — во втором. Да и весь кубрик на нашей стороне кроме Лозицкого и Валика теперь тоже в чужом отделении. Но у них кровати возле самого прохода. Может, меня, чего доброго, переведут в другое крыло, где всё остальное отделение? Придётся бросить свой ряд, Лупьяненко… С кем же там поселят? С Бытько или Фугановым, к примеру… Стоп — Бытько вроде в первое отделение попал… Может, меня как раз с ним и поменяют местами? Может, попросить переписать…», — от волнения Игорь совершенно не слышал команду и очнулся лишь тогда, когда шеренги сомкнулись, оставив Тищенко одного посреди коридора. Сообразив, в чём дело, Игорь быстро встал в строй.

— Тищенко — не спи! — упрекнул капитан.

После очередной политподготовки, проведённой Мищенко, Гришневич повёл взвод на строевую. Если раньше больше внимания уделялось всему взводу, то теперь Гришневич усилил индивидуальную подготовку. Сержант построил взвод перед большим квадратом, состоящим из маленьких квадратиков, нарисованных на асфальте белой краской. Вся эта разметка (часто встречающаяся, причём, для тех же целей, в учебных заведениях) должна облегчать отработку строевых приёмов и, прежде всего, строевого шага. Квадратики служили ориентиром при ходьбе.

Оглядев курсантов, Гришневич вызвал Федоренко. Тот вышел из строя. Сержант сам прошёлся по разметке, а потом приказал Федоренко всё повторить. У Федоренко получилось неплохо, и сержант принялся вызывать остальных. Наблюдая за неуклюжими шагами Фуганова, Игорь с волнением ожидал своей очереди, опасаясь, что пройдёт ещё хуже. Сержант вызывал не подряд, а вразнобой, поэтому никто не знал, когда ему предстоит идти.

— Тищенко! — голос сержанта показался Игорю на редкость резким и неприятным.

— Я!

— Выйти из строя!

— Есть! — Тищенко вышел на два шага вперёд, повернулся кругом и оказался прямо на разметке.

— Напра-во! Шагом марш! Левой! Левой сильнее шаг печатай! Твёрже шаг! Равнение по разметке держи!

Идти по прямой было сравнительно просто, и трудности возникали лишь при поворотах. На каждом из них Игорь забывал о том, что нужно ждать команду и самостоятельно настраивался на поворот. Когда же курсант неожиданно слышал «Налево!» от Гришневича, он терялся и сбивался с ритма. В результате повороты получались какими-то корявыми и смазанными. В эти минуты Игорю казалось, что он идёт хуже всех во взводе, хотя на самом деле так ходил каждый второй.

— Выше ногу, Тищенко! Чётче удар! Чётче удар, я сказал! Левой, левой…

Тяжело дыша, Тищенко встал в строй. После Игоря Гришневич вызвал Бытько. Когда Бытько поворачивался кругом перед строем, то качался так, словно дул сильный боковой ветер. Сержант не выдержал и спросил:

— Что, Бытько, сегодня немного штормит?