Учебка. Армейский роман (СИ)

— Чувствовал. Но у меня так еще дома было и всегда со временем проходило. А сейчас просто сильно спина болеть начала.

— А дома в больницу не обращался?

— Неа. Я из деревни. От нас больница за сорок километров.

— Так что с того — приехать нельзя было?

— Дык у меня то поболит, то перестанет.

— Вот тебе и «дык» — мог инвалидом на всю жизнь остаться! Ты откуда… из какой части приехал? Кем служил?

— Из Печей. А служил танкистом.

— Отъездил ты свое, танкист. Ну да ничего — окрепнешь и еще в футбол играть будешь. Майор!

— Вот вам направление — ведите своего солдата в приемный покой. Когда они ушли, полковник обратил внимание на Игоря:

— А ты откуда прибыл?

— Курсант Тищенко. Прибыл по направлению терапевта, а служу в батальоне связи в Минске.

После всего, что Игорь увидел и услышал в кабинете, собственные проблемы показались курсанту слишком пустяковыми.

Полковник внимательно осмотрел Игоря и пояснил:

— У тебя тоже сколиоз. Надо укреплять мышцы спины. А на первое время на кровать можно фанерный щит положить — чтобы спина лежала на твердой поверхности. Положим, а там видно будет.

Назад в регистратуру Игорь возвращался самостоятельно, но был даже рад этому обстоятельству, потому что получил некоторую свободу действий. Первым делом Тищенко отправился к телефонам-автоматам. Возле них к радости курсанта не было очереди. Игорь уже поднял трубку, но вдруг сообразил, что у него нет денег. «Вот черт — и как я деньги не захватил?! Вот чама! Но что бы я, в принципе, сказал маме? Я ведь даже ее номер точно не помню. Да и на работе ее может не быть. И со мной еще ничего не понятно — может в госпитале оставят, а может, и в часть возвратят. Если оставят, тогда в письме номер узнаю и позвоню», — в утешение Игорь стал искать код Городка. Цифры 8–239 ровным счетом ни о чем не говорили, но показались Тищенко какими-то особенными. Повесив трубку, курсант вышел из автомата. Курсант, поглощенный своими мыслями, медленно шел по двору госпиталя. Навстречу то и дело попадалось множество офицеров, и Игорь машинально отдавал им честь. Тищенко всегда обижался, если порой ему не отдавали честь в ответ, а просто кивали головой, но в этот раз он ни разу ни на кого не взглянул, пока не дошел до КПП. Дежурный действовал по принципу «не всех впускать, но всех выпускать» и даже не взглянул на выходящего на улицу курсанта.

В регистратуре, с лицом, не выражающим абсолютно никаких эмоций, сидел Столяров и разглядывал потолок.

— Чего ты на потолок смотришь? Пауков считаешь? — пошутил Игорь.

— А что еще делать? Все равно тут спокойнее сидеть, чем в казарме — никто тебе на мозги не капает. А куда это тебя водили? — с приходом Игоря Столяров заметно оживился.

Тищенко рассказал о своих похождениях. Внимательно выслушав Игоря, Столяров уверенно заметил:

— Анализы ты еще не меньше двух недель сдавать будешь. Ты думаешь, что Вакулич сюда часто ездит? Обычно раз в неделю, иногда два. Так что придется тебе еще до сентября в роте проторчать.

«Вот раскаркался!» — разозлился Игорь и перевел разговор на другую тему:

— А где Желтков и Вакулич?

— Вакулич недавно повел Желткова в приемный покой — ложить на операцию по удалению почечных камней. Желткова, наверное, комиссуют.

— А ты где был все это время?

Оказалось, что Столяров даром времени не терял и почти час провел в буфете, в который можно было попасть лишь со двора госпиталя.

— Что же ты мне раньше ничего не сказал — вместе бы сходили?! — упрекнул Столярова Тищенко.

— А я откуда знал, когда ты появишься?

— Договориться можно было, — пробурчал Игорь, но тут вспомнил, что у него все равно не было с собой денег.

Выдержав пару минут обиженное выражение лица (чтобы Столяров постиг глубину своего проступка), Игорь «смилостивился» и спросил:

— А где этот буфет?

— Видел за воротами после поликлиники еще одно здание?

— Ну, — ответил Тищенко, хотя не мог припомнить ничего похожего.

— Буфет там, а вход — со двора. Войдешь в дверь и сразу же направо.

«Неважно, что не видел — главное знать, где что находится. В следующий раз пригодится», — подумал Тищенко.

Пришел Вакулич. По его тону Игорь понял, что кто-то испортил старшему лейтенанту настроение:

— Везде были? Некогда рассиживаться — едем в казарму! Что тебе сказали, Тищенко?

— Пока ничего особенного. Ухогорлонос сказал, чтобы я достал прополис и спирт.

— Зачем?

— Сказал принести ему, когда достану и он будет меня лечить.

— А терапевт?

— Терапевт меня на анализы направила. А хирург посоветовал на щите спать, потому что у меня сколиоз.

— А как это ты к хирургу попал?

— Терапевт направила.

Вакулич взял у Тищенко его медицинскую книжку и направления на анализы и принялся их рассматривать. На чтение старшему лейтенанту пришлось потратить несколько минут, так как военврачи (как, впрочем, и их гражданские коллеги) каллиграфическим почерком не отличаются. Дочитав до конца, Вакулич спрятал все бумаги в дипломат и недовольно сказал Игорю:

— Не знаю, что там тебе ухогорлонос и хирург говорили, но… О прополисе в книжке ни слова не сказано. Есть только направление на анализы для госпитализации.