Учебка. Армейский роман.

— Ладно, не обижайся — я просто не сразу проснулся. Как там работа?

— Так себе. Сашин совсем плохо работал и делал все три раза. Гришневич вконец издергался и сейчас, наверное, вымещает зло на Доброхотове.

— Чего же он на Сашине не выместил — потому, что папа майор штаба округа?

— Как будто бы ты не знаешь! Но ему сегодня тоже досталось — сержант пообещал его в наряд по роте отправить.

— Пусть хоть раз сходит, а то привык вечно по штабам околачиваться, — злорадно заметил Тищенко.

— Ты иди быстрее, а то Гришневич не в духе — видно, спать уже хочет, и я тебе не завидую, если опоздаешь.

— Иду! — спохватился Игорь и вскочил с кровати.

Быстро одевшись, Тищенко прошел мимо дневального, напоминающего большую, дремлющую, сову. Заслышав шаги, дневальный вначале испуганно встрепенулся, но затем, увидев, что это всего лишь Тищенко, вновь погрузился в оцепенение.

На улице шел дождь. Быстро преодолев открытый участок между казармой и липовой аллеей, Тищенко мог идти дальше спокойно — капли дождя почти не проникали через осеннюю, но все еще достаточно густую листву. Резкие порывы ветра срывали целые охапки мокрых листьев и бросали их в курсанта. Идя по аллее, Игорь вспомнил о пилотке. «А ведь я сегодня украл во второй раз в жизни! И не важно, что я украл мелочь — с мелочи все и начинается. Но я бы не украл большего? Ведь не украл бы? А если бы была гарантия, что никто не узнает? Нет! А если? Нет! А все же? Не знаю… Ага! Нет! Нет! Нет! А все же во мне есть склонность к воровству — украл же я в первом классе маленькие детские счеты. Но ведь они мне так нравились, но я во всем признался дома, и даже отнес их в тот же день назад? Но меня ведь ругали. А если бы не ругали и сказали оставить себе? Не знаю. Но ведь счетики — мелочь. И пилотка хорошая — пусть будет в запасе. Остальные не по столько воруют… Но ведь надо, прежде всего, отвечать за себя!» — думал Игорь и был неприятно поражен тем, что вместе с осознанием скверности совершенного поступка он мог радоваться, что заполучил вторую пилотку. «В конце концов, не только я крал. Но ведь остальные, кроме Стопова, выбросили свои пилотки, а я нет! Они просто испугались. А что, если им стало стыдно, а мне нет? Бред! Дай им волю — они бы целый ящик вынесли! Но ведь не вынесли же, а я две пилотки украл!» — продолжал терзать себя Игорь.

Тищенко пришел как раз в тот момент, когда сержант отпускал Доброхотова.

— Пришел, Тищенко? — хмуро спросил Гришневич.

— Так точно.

— Сейчас будешь работать. А ты, Доброхотов, если так будешь работать, то с очек не слезешь, ясно?

— Так точно, — испуганно ответил раскрасневшийся от волнения и обиды Доброхотов.

— Улетел в казарму! Чтобы через десять минут тут был Лупьяненко! И так уже третий час ночи!

Доброхотов умчался в казарму. В раскрытую форточку доносились его удаляющиеся шаги. Гришневич широко зевнул и недовольно пробурчал:

— Сидишь здесь с вами, как дурак — не спишь и никакой тебе благодарности! Даже в отпуске еще не был. Готов к работе?

— Так точно — готов.

— Тогда не стой, как столб, а доложи.

Игорь доложил.

— Приступай, — скомандовал сержант.

Игорь несмело подошел к аппаратуре. Внезапно ему неудержимо захотелось зевнуть. Чтобы сделать это незаметно для Гришневича, Игорь повернулся к нему спиной.

— Чего это ты там делаешь? — подозрительно спросил сержант.

— Й-а-у-а? — зевнул Игорь.

— Спишь, что ли?

— Никак нет — проверяю, правильно ли напряжение подключено, — соврал Игорь.

— Где же ты его проверяешь? Надо с другой стороны смотреть. Совсем уже ни черта не помнишь! Вот если бы вас учили, как в войсках. А там чуть что — сразу сапогом по почкам. Тогда бы за неделю усвоили! Чего рот разинул? Действуй!

От такой «поддержки» Игорь начал нервничать и еще пару раз ошибся в порядке включения рычагов и клавиш. Гришневич выругался, но все же не заставлял Игоря начинать все сначала — было хорошо видно, что сержант хочет спать. И тут, когда Игорь подумал, что все самое неприятное уже позади, и он вот-вот приступит к работе, его вновь подвела злополучная кнопка сброса. Тищенко, как и два месяца назад, нечаянно нажал на нее и весь шифр «обнулился». А это означало, что нужно было начинать все по второму кругу.

— Что — шифр «обнулил»? Слушай, Тищенко — почему ты единственный человек во взводе, который до этой кнопки дотрагивается, а? Держи от нее свои заготовки подальше! Тебя так и тянет к ней, твою мать! — с досадой отчитал Игоря сержант.

— Товарищ сержант — так мне с самого начала работу начинать? — хмуро спросил Игорь.

— Да. И не трепаться, а начинать! Чем быстрее сделаешь, тем быстрее пойдешь спать! Приступай!