Учебка. Курсант Агапи

Немая сцена, последовавшая после моего заявления, демонстрировала такие эмоции, что Станиславский аплодировал бы стоя и кричал: «Верю!» Князь даже не пытался скрыть своей радости и облегчения. Многотонная плита ответственности и страха за любимую жену и не родившихся детей свалилась с души, придавив собой угрызения совести мужчины. Светлость светился счастьем и готов был бежать за платьем для меня хоть сию секунду. Рик смотрел на меня с раздражённым недоумением. В его понимании девчонки годились только для постельных утех, а выйдя замуж — для продолжения рода и ублажения мужа. Дважды, за короткое время нашего знакомства, я по-крупному успела удивить начальника охраны. Первый раз вытащив «негасимый огонь» из-под террасы его дома, второй на праздничном обеде, заявив, что выпила бокал «легкого вина». Но, как говорится, Бог троицу любит. Вот и переживает бедняга когнитивный диссонанс и связанный с этим стресс. Инк… Ой, лучше бы я на него не смотрела. Глаза архимага стали красными и светились в полумраке комнаты. Мама дорогая! Говорил же он, что не вполне человек, но даже подумать не могла, что настолько. Где шляются «подлейшие» мэтры? Можно я пойду их встречу? Право же, встреча с ними сейчас мне казалась менее опасна, чем предстоящий разговор с другом.

«Инк, можно мы не будем при князе ругаться?» — привычно состроив умильную мину, ментально попросила я стража.

Но он, кажется, не слышал моей просьбы:

— Значит, двух ознакомительных встреч со Жницей тебе было мало? Забыла, как ненавидят тебя эти мерзавцы? Да они тебя в пыль обратят и по ветру пустят! Что за натура у тебя, туристка, нести свою жо… кхм… бедовую голову в самые неподходящие для сохранения здоровья и жизни места? Почему ты не можешь спокойно сидеть на одном месте и…

— Вышивать крестиком?

— Носки внукам вязать! — рявкнул Инк.

Последняя фраза была лишней. Он мог сколько угодно орать на меня, обзывать безмозглой курицей, но зачем о внуках говорить, которых я никогда не смогу увидеть? Сердце сжалось от боли, которую я скрывала даже от себя, из глаз невольно потекли слёзы. Отвернувшись от притихших мужчин, я побрела в спальню. Пусть планируют завтрашнюю операцию спасения мира Океан без меня.

— Леди, платье принести? — задал мне вопрос князь.

— Несите, — и я закрыла за собой дверь.

Глава 13

Время суток на планете чоттов и Океане разнилось кардинально. Но сейчас это мне было на руку. Хлопотный день, бессонная новогодняя ночь, спасение Филиппа и нечаянная встреча с заговорщиками — всё это было тяжело физически и эмоционально. Наверное, поэтому я приняла безумное решение сыграть роль приманки. Страшно-то как! Но надо поспать. Не зря же говорят, что утро вечера мудренее. Вот только сниму этот узаконенный местной модой пыточный аппарат, который они по недоразумению платьем называют, и сразу лягу. Узел шнуровки был затянут добросовестной Дори надёжно. Чтобы с нарядом дамы конфуза не вышло, горничные изобрели крепкий узел. Это вам не бантик, который дернул за верёвочку — платьишко и свалилось. Словарь ругательств у меня бедный. Когда я уже по третьему кругу в различных вариантах поминала рогато-хвостатую братию подданных дьявола, в дверь кто-то тихо постучал и так же тихо спросил:

— Агапи, ты спишь?

— Как хорошо, что ты зашёл! — ответила я, открывая дверь. — Сними с меня платье поскорее!

Я повернулась к Инку спиной и ждала, что он начнёт распутывать шнуровку, но тот так и замер на пороге.

— Ты чего? — повернулась я к стражу.

— Это так неожиданно… И я думал, что ты на меня обиделась. Уверена, что хочешь этого? — впервые в голосе архимага я услышала необъяснимое сомнение и робость.

— В данную минуту больше всего на свете!

— А вдруг завтра пожалеешь и возненавидишь меня?

— До завтра, скорее всего, не доживу, если не сниму это дурацкое платье. Я устала, хочу спать, а в нем даже дышать трудно. Наверное, у меня уже кислородное голодание началось, — я опять повернулась к другу спиной. — Развяжи шнуровку, пожалуйста!

— Так ты в этом смысле… — на грани слышимости пробормотал Инк и продолжил в своей привычной манере, развязывая тугой узел: — Единственное, что может тебя оправдать, это кислородное голодание. Иначе я не понимаю мотива твоего решения.

— Сама не понимаю, — грустно призналась я, наконец-то вздохнув полной грудью. — Спасибо, что спас. Пойду спать.

И, уже сделав шаг к кровати, повернулась к закрытой двери, придерживая распущенный корсаж, чтобы спросить:

— А ты что хотел?

— Не будешь против, если я приму ванну?

— Сколько хочешь. Только не заплывай за буйки!

— Что?

Но я уже нырнула под одеяло в сон, оставив на берегу реальности надоевшее платье и все тревоги о завтрашнем дне.