Учебка

Поэтому, когда закончилось поле, сталкер Беспалый, выставив зачем-то перед собой бесполезную «Машу», пошел вперед очень осторожно. И поначалу все шло хорошо. Сменивший кустарник лес был тих и спокоен. Это улучшило настроение ученого, и он стал подумывать о том, чтобы сделать крюк, обогнуть поле подальше с какой-нибудь стороны и попробовать все же двинуть к пещере. Ведь иначе ничего хорошего ему не светило. Голод давал о себе знать уже сейчас, жажда и вовсе здорово мучила, и если шанс найти в лесу ручеек или пусть даже лужу все-таки имелся, то подстрелить дичь ему было не из чего. Да и не умел он охотиться. Опять же, как бы он стал эту дичь есть – сырой, что ли? Как ни крути, а возвращаться к пещере было жизненно необходимо. «Ведь даже если все-таки сработает «тормоз» и ноги откажутся идти, – логически рассуждал Аникей, – то это не может длиться вечно. Бой все равно скоро закончится, и неважно, кто победит, все равно держать сталкеров будет незачем. Даже при самом плохом раскладе, если они все погибнут. Собственно, при таком – тем более никого не потребуется держать».

И Беспалый, прикинув, с какой стороны ему лучше обойти поле, стал поворачивать вправо.

Шел он осторожно, поначалу наломал даже веточек и кидал кусочки перед собой, как Плюх и Забияка гайки. Но веточки были слишком легкие, далеко не летели, а ломать их было неудобно – мешала повязка на левой ладони, да и обрубок мизинца стал побаливать. Камешков в лесной траве в достаточном количестве найти не получилось: потратил минут пятнадцать, а отыскал всего три. В конце концов Тавказаков решил, что пытаясь набрать камней, он рискует попасть в аномалию ничуть не меньше, чем просто шагая, куда ему нужно, только еще и время попусту тратит.

И он зашагал без подстраховки, рассудив, что чему суждено произойти, то и случится, как ты ни страхуйся. Конечно, он не считал при этом ворон, которых, к тому же, как и других птиц, в этой Зоне тоже не было, но опасность все же проглядел. Обидно то, что он вполне себе увидел необычную проплешину впереди, словно траву на полянке шагов десяти в диаметре тщательно примяли. Подумал даже: «Ого! Кто это тут повалялся, слон, что ли?» Прислушался, ничего подозрительного не услышал и пошел прямо через эту полянку. То есть, собрался пойти, но успел сделать всего один шаг на примятую траву, как его тоже «примяли».

Ощущение было таким, будто на плечи ему и вправду забрался слон. Колени тут же подогнулись, и Беспалый кулем повалился на землю, едва успев вытянуть руки. Винтовку он к тому времени опять перебросил за плечи, и теперь она давила на спину, словно весила пуд, не меньше. Дышать было ужасно трудно, но все-таки можно. Пошевелить руками-ногами Аникей тоже сумел, но недостаточно рьяно, чтобы можно было ползти. Кстати, он отметил при этом, что двигать ногами было полегче. И вообще, давление на тело было неравномерным; он лежал головой к центру поляны, и эпицентр аномалии, похоже, был там. Странно, но ничего похожего на панику Беспалый не ощущал и мог размышлять вполне спокойно. Наверное, потому, что понял: непосредственно его жизни ничто не угрожает; правда, если он не выберется за полчаса-час, то, голодный и обезвоженный, может не выдержать и потерять сознание, а это уже, скорее всего, неминуемая смерть, если, конечно, на него случайно кто-то не наткнется и из этой беды не вытащит. Между прочим, идея о сторонней помощи была неплохой, и Тавказаков попробовал крикнуть. Но, сдавленный тяжестью, он сумел выдавить лишь жалобный писк, который и с трех шагов кто-то бы вряд ли услышал. «Да и есть ли хоть кто-нибудь в обозримых пределах? Может, в эту глушь вообще никто не забирается, одного меня занесло».

Но тут, в опровержение этой мысли, Аникей ощутил под пальцами правой руки нечто твердое и гладкое, вдавленное в землю. Он, конечно, чувствовал это и сразу, но обратил внимание только что.

«Вот ведь, – с горестью подумал он, – какая насмешка судьбы! Когда искал эти камешки, чтобы не попасть в аномалию, их не было, а как только в эту самую аномалию вляпался, вот тебе и камешек». Сделав усилие, он чуть двинул пальцем и засомневался: а камешек ли это? Слишком уж тот был гладким и вроде как цилиндрической формы. Ученый снова напрягся, убрал палец и скосил туда взгляд. Между пальцами правой ладони блестело что-то продолговатое, размером с патрон для винтовки. «Тьфу ты! Да это и есть патрон!» – дошло до Аникея Александровича. А это значило, что тут до него уже кто-то был и этот кто-то сумел отсюда выбраться. И если смог кто-то еще, то сможет и он!