Учебная книга по Русской истории

После Тильзитского мира особенным доверием Александра начал пользоваться генерал Аракчеев.

Литература александровского времени славна знаменитым произведением своим - «Историею государства Российского». Первый писатель эпохи, творец нового литературного языка Карамзин посвятил свою деятельность отечественной истории, и все, что мог сделать сильный талант для внешней живописи событий, все было сделано Карамзиным; мечта Ломоносова сбылась: русская история нашла своего Ливия. Что касается до основного взгляда историографа, то Карамзин был представителем екатерининского века, в который окончательно сложились его воззрения: недовольство эпохою преобразования, недовольство внешним заимствованием форм западноевропейской гражданственности, требование внутреннего нравственного совершенствования, перерождения, требование души, чувства, чувствительности, наконец, вследствие недовольства Петровскою эпохою естественное обращение сочувствия к древней России - все это, встреченное нами в екатерининской литературе, отражается и в «Истории государства Российского».

Остановка этой истории на смутном времени, отсутствие подробной истории XVII века, этого моста между древнею и новою Россиею, надолго должны были способствовать распространению мнения, что новая русская история есть следствие произвольного уклонения от прежнего правильного пути, тогда как именно она была необходимым следствием древней русской исторической жизни.

В царствование же Александра I русская историческая литература приобрела другой важный труд: появился Шлецеров Нестор, образцовый опыт критической обработки известий нашей древней летописи. Талантливый и отлично образованный Шлецер был вызван в Россию Мюллером еще в половине XVIII века и посвятил свою деятельность обработке источников русской истории, к которым пристрастился.

Неприятности в академии заставили его покинуть Россию, но среди своих обширных занятий в Германии он не мог забыть любимого Нестора и наконец издал его, уже в XIX веке.

ГЛАВА LIII

____________________

ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ПАВЛОВИЧА (ДО 1850 г.)

1. Вопрос о престолонаследии и смута 14 декабря. С двадцатых годов XIX века революционное движение обходило Европу; оно созревало повсюду в тайных обществах; в Германии оно обнаруживалось преимущественно в университетах, имевших важное значение в стране; на юге, на полуостровах Пиренейском и Апеннинском, оно вспыхивало в войске; в такой же форме, как на юге Европы, обнаружилось оно и в России. В последние годы царствования императора Александра I в России образовались два тайных общества: на севере, в Петербурге, и на юге, между офицерами расположенной там армии.

Эти общества разнились в направлении: тогда как в Северном мечтали об ограниченной монархии, в Южном мечтали о республике, но в том и другом были люди, готовые на всякие крайние средства для произведения переворота.

Император Александр уже в Таганроге перед самою кончиною узнал подробности плана членов Южного общества. Кончина императора и смута, наступившая после этого по вопросу о престолонаследии, внушила членам Северного общества мысль поспешить исполнением своего замысла посредством военной революции.

Смута относительно престолонаследия состояла в том, что так как император Александр не имел детей, то престол должен был принадлежать старшему по нем брату цесаревичу Константину Павловичу, но цесаревич в 1820 году развелся с своею супругою великою княгинею Анною Федоровною, и по этому случаю к закону о престолонаследии было издано дополнительное постановление, что если член императорской фамилии вступит в брак с особою не из царского дома, то он не может передать своей супруге права членов императорской фамилии и дети от этого брака не могут быть наследниками престола.

Цесаревич после своего развода женился на графине Грудзинской (получившей титул княгини Лович) и вследствие этого брака счел нужным отказаться от прав своих на русский престол (1822 г.). Тогда император приказал составить манифест (16 августа 1823 г.), в котором объявлял о добровольном отречении цесаревича и о том, что наследником престола должен быть великий князь Николай Павлович; манифест положен для хранения в московский Успенский собор; три других экземпляра хранились в Св. Синоде, в Государственном совете и сенате, с тем чтоб в случае кончины императора манифесты, хранившиеся в Успенском соборе и Государственном совете, были вскрыты прежде приступления к какому-нибудь другому действию.