Учебник для детектива

— Конечно, нет. Я работал в этой организации с самого начала, когда нас было всего четырнадцать человек и мы все сидели в одном офисе, отапливаемом только угольной печкой. Но с тех пор мир здорово изменился. Изменился и наш враг. В город прибыл бродячий цирк Калигари, а вместе с ним и этот гнусный чревовещатель Енох Хоффман. Старые правила, старые понятия расшатывались и уходили; узнать, выяснить что-то теперь значило подвергнуть узнанное опасности. Главный контролер раскрыл и продиктовал мне самые сокровенные свои тайны, а ведь он знал, что Хоффман, если захочет, сможет взломать все запоры моего мозга так же легко, как ребенок срывает обертки с полученных на день рождения подарков. Так я стал опасен для Агентства, сохраняя ему лояльность или нет.

— Контролер угрожал вам?

— Ему это было и не нужно.

— И вы ушли. И заставили себя все забыть.

— Это оказалось легче, чем можно подумать. Я был в Агентстве самым первым клерком. И многие годы оставался единственным клерком. Я разработал специальные упражнения для тренировки памяти, чтобы хранить всю доверенную мне информацию. Этакие воображаемые хранилища, ментальные архивы. Они были строго структурированы и вполне материальны: я ощущал их вес в своей голове. И поддерживающие эти хранилища стены прогибались и скрипели под тяжестью собранной информации. Так что мне довольно было вытащить всего парочку кирпичей, чтобы все рухнуло. — Мур наклонился вперед и обратился к водителю: — Вы не могли бы ехать побыстрее?

Анвин посмотрел в окно. Людей на улицах было еще не много, но, несмотря на требование Мура, водитель продолжал ехать с той же скоростью, держась в том же ряду, не торопясь и не пытаясь кому-нибудь сигналить.

Мур снова откинулся на спинку и покачал головой.

— Я не стану притворяться, что понимаю, какова в этом деле ваша роль, мистер Анвин. Но полагаю, что тот, кто назначил вас расследовать это дело, поставил вас на него потому, что вы мало что знаете. А как еще это можно объяснить? Враг не подозревает о важности вашей роли, даже если сподобится обшарить все уголки вашего сознания.

— Эта ситуация все время меняется.

Мур кивнул:

— Да, вы уже знаете о некоторых угрозах и опасных личностях, но и вы этим личностям уже известны. Нам теперь нужно действовать очень быстро. Успех нашего расследования зависит от этого.

Расследование! Именно этого слова Анвин все время старался избежать. И сколько времени он уже выполняет функции детектива, несмотря на свое к ним отвращение? Все время с тех пор, как украл граммофонную пластинку из кабинета Ламека. Нет, дольше: с тех пор как начал следить за женщиной в клетчатом пальто.

— У меня имеется один документ, — совсем тихо проговорил Анвин. — Граммофонная пластинка. Я прокрутил ее однажды, но так и не понял, что на ней записано. Это был просто какой-то странный, искаженный шум. Полагаю, Ламек намеревался передать ее мне — перед тем как его убили.

Мур помрачнел.

— Видимо, пластинка поступила из архивов Агентства. Именно там главный контролер проводил свои эксперименты с новыми методиками. Так что вам придется отнести пластинку туда, если хотите выяснить, что на ней записано.

Мур замолчал и, повернувшись к окну, начал протирать рукавом запотевшее стекло. Взглянул на улицу и нахмурился. Анвин тут же понял причину его беспокойства: водитель вез их совсем не туда, куда следовало. Интересно, куда это он направляется? Может быть, за поимку Анвина уже объявлена награда и таксист намерен ее получить?

— Я вовсе не намерен вам платить за экскурсию по городу, — строго заметил Мур. — Сворачивайте налево! Налево!

Водитель свернул направо. На следующем углу они увидели машину, вылетевшую с мостовой на тротуар и сбившую пожарный гидрант. Вода била в воздух мощным фонтаном, обрушиваясь на крышу машины, потоками скатываясь с нее, заливая канаву и часть мостовой. На смятом капоте машины сидел мужчина и в отчаянии чесал у себя в затылке; он пытался что-то сказать, но вода заливалась ему в рот, и все, на что он был способен, так это только издавать бульканье и отплевываться. Прохожие даже не смотрели в его сторону.

— Это просто возмутительно! — воскликнул Мур. — Неужели никому не пришло в голову известить власти? Вы, — обратился он к водителю, — немедленно сообщите кому надо по своей рации!

Таксист проигнорировал его приказание и медленно проехал мимо разбитой машины. Мур весь покраснел от негодования, и шишка на лбу у него приобрела еще более темный оттенок лилового. Он так разозлился, что не мог произнести ни слова.

На следующем углу стояла припаркованная патрульная машина полиции. Мур опустил стекло, и Анвин съехал на сиденье пониже, а старик крикнул в пронизанный дождем воздух:

— Полиция! Полиция!