Читаем Учебник писателя полностью

Полезно так же менять время дня. Определи, например, что пишешь десять минут утром, как только встанешь, либо вечером, до того, как ляжешь спать. Пиши в автобусе по дороге на работу. Пиши, когда пьян, устал, либо зол на весь свет. Если бы ты мог писать только в идеальных условиях и только тогда, когда на это есть охота, то был бы как художник, который использует только ограниченное число красок. Конечно, можно и таким способом нарисовать что-то хорошее, но всегда этой работе будет чего-то нехватать.

Две вещи надо запомнить:

- Пиши ровно столько, сколько решил, и никогда меньше. Это должна быть тренировка письма на ВРЕМЯ.

- То, что написал, не читай сразу. Отложи на неделю, две. Если этого не сделаешь, тренировка может стать целью самой в себе и ограничить твое воображение.

Глава 2-я. НАЧАЛО

Hardware или software?

Ты хочешь написать повесть. С чего начнешь? Определимся сразу, что не будем заниматься техническими вопросами. Компьютерный редактор текста, без сомнения, очень полезная штука – упрощает редактирование и печать. Оказывается, некоторым людям постоянный вид стопки свеженапечатанных страниц здорово помогает упорядочить мысли. Полезны также: проверка грамматики и статистика повторов.

На уровне более скромных требований использовали и дальше используют перо, либо карандаш и бумагу. Каковы их достоинства? Легкость переноски (попробуйте воспользоваться компьютером в ванной), низкая цена, а в случае некоторых писателей также влияние на воображение (особенной популярностью пользуются желтая канцелярская бумага и карандаши 2В). Роналд Дал работал в огородном сарае, пользуясь доской вместо письменного стола. Один из моих друзей-писателей работает в постели, между полночью и тремя часами утра. Я выстукиваю эти слова непосредственно на компьютере, пользуясь набросками, которые сделал в старых добрых красных блокнотах.

Нет особой разницы, какими инструментами ты пользуешься во время письма, потому что важен не hardware (т.е. инструменты), но software (программы), либо, скорее, то, что на современном компьютерном жаргоне называется wetware, - человеческий мозг. Дорогой стол с компьютером не поможет тебе писать (в чем на собственной шкуре убедилась одна из наиболее продаваемых писательниц последнего десятилетия, Сью Таунсенд, которая охотнее всего пишет на кухонном столе). Не поддайся гипнозу техники – писатель, это тот, кто пишет. Пробуй, экспериментируй, найди себе самые подходящие инструменты, а потом сосредоточься на цели, которой есть твоя повесть.

Писатель в поисках замысла

А значит, ты навел порядок на письменном столе, купил бумагу либо протер экран монитора. Что дальше? На эту ситуацию можно взглянуть с двух сторон. Если хочешь быть писателем, но тебе не о чем писать, будешь, как тот рыцарь в сияющей броне, что отправляется на поиски дамы, которую можно спасти от опасности. Успеха! Но я не могу дать гарантии, что ты ее найдешь. Между окончанием моей второй повести и началом третьей был шестимесячный перерыв, во время которого в голову не приходила ни одна новая идея. Совершенно отчаявшись, я обыскал ту часть моего мозга, которая была обозначена флажком "хорошие сюжеты", и придумал в конце концов сценарий, который легко распознает каждый, кто читал "Преступление и наказание". Я заполнил целый блокнот разнообразнейшими набросками, насилуя эту дохлую идею с убывающим день за днем энтузиазмом, пока однажды не потерял свой блокнот. И слава богу, что это произошло.

Мучительным аспектом жизни создателя есть факт, что одной мотивации не достаточно, чтобы возникло произведение искусства. Нам нужна еще некая искра, зародыш, зерно, из которого родится новая идея. Повесть – это не машина, ее невозможно собрать, скорее, она похожа на костер: можно наложить сколько угодно бревен, но без искры не получишь тепла. Хенри Джеймс назвал эту искру donne - даром, чем-то, что тебе дается.

"Это не мы выбираем темы – они выбирают нас."

Гюстав Флобер

Если ты являешься человеком, который чувствует потребность выразить какую-то важную идею, если имеешь конкретную историю, которую можно рассказать, то благодари свою счастливую звезду. Ты получил donne, тема избрала тебя.

Бери, что дают.

Не сопротивляйся этому выбору. Я часто вижу у своих учеников, как некая идея тянет их за руку, а они ее игнорируют, потому что хотят написать нечто более серьезное, более возвышенное либо интеллектуальное. Естественно, результат можно предвидеть заранее: они пишут сухо и с огромным внутренним усилием. Однако, если кто-то сможет оценить богатство материала, которым уже владеет, то добьется того, что для писателя есть наиважнейшим – неповторимости. Никто, кроме тебя, не пережил твоей истории, никто не владеет такой комбинацией жизненного опыта. Используй свой жизненный опыт. Если повезет, обнаружишь, что выбора у тебя нет – история начинает требовать, чтобы ты ее написал.

Не всегда можно представить себе, о чем будешь писать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука