Учебник рисования, том. 1

- Истина, - не задержался с ответом владелец «Бизнесмена», - в том, что жизнь одна, и нужна мне самому. Не стану служить под флагом. И мой читатель служить не пойдет! Дай читателю самому выбрать: что существенно, а что нет. Я понимаю, что именно тебя не устраивает. Ты хочешь фильтровать новости - на важные и неважные. У тебя (по старой советской привычке) на первом месте политика, на втором - экономика, на третьем - наука. А я новости уравнял. Девиз нашей газеты: новости не выбирают! Я их по ранжиру не ставлю, тенденции мне не нужны - этим я психологию читателя изменил. И читателя я приучил, что открытие ресторана на бульваре так же важно, как смена министра финансов.

- Но это неправда, ты обманул читателя.

- Нет, - горячо сказал Баринов, - именно это правда! Я читателя научил не бояться! Плевать мне на министра финансов! Его завтра посадят за воровство!

- Посадят, - подтвердил Дупель, - наверняка. И даже сегодня посадят. Но ресторан закроют еще раньше. И это связанные вещи.

- Наплевать! Зачем читателя грузить этой чепухой? Ты бы еще читателя на стрелки с бандитами звал. Я освободил читателя от вечного страха! Я спросил читателя: ты чем интересуешься? Политикой или спортом? Политикой? Вот тебе немного политики. Спортом - вот тебе спорт. Ничем не интересуешься? Молодец! Вот тебе кроссворд - посиди с карандашиком. Я спросил его: ты чем хорош - тем ли, что новое общество строишь, или тем, что пиво с раками кушаешь? Не стесняйся, скажи. И читатель задумался. Вот я и тебя спрошу, Миша. Чем ты, Миша Дупель, хорош? Тем ли, что министр топлива? Или тем, что правительство хочешь подсидеть?

- Я думаю, - заметил Дупель, - что я хорош прежде всего своим состоянием. Оно интересно и тебе, и моему начальству. Всему народу, если подумать. А нажил я состояние благодаря топливу. А газ и нефть находятся в русской земле, которая непонятно кому принадлежит. Все это трудно разделить.

- А я разделил! Я за десять лет работы выкинул из газеты всю пропаганду. Я все уравнял. Барышников прыгнул, Горбачев пернул, Солженицын крякнул, Дупель купил - приоритетов нету. Я ни за правых, ни за левых - я за газету.

- У меня акции этой газеты, Вася. Со мной советоваться положено.

- Разве мы не советуемся? - развел руками Баринов. - Постоянно! Только ты на собрания акционеров не ходишь. Советоваться с акционерами святое правило. Например, надо решить, как Уимблдонский турнир освещать. Посылать своего корреспондента или платить обозревателю, который уже от первого канала аккредитован. Как твое мнение?

- Не надо так со мной говорить, Вася. Я не рядовой акционер.

- Как можно! Я дело говорю. Нам конгресс уфологов в Лидсе как подать? Тут один деятель предложил серию репортажей дать с летающей тарелки. Тебе как?

- Про Косово ты написал мало. Про Ирак написал мало. И про то, что делается в стране, - не пишешь.

- А, ты хочешь давать советы по международной политике? Но для меня разницы нет - миротворцы в Косове или уфологи в Лидсе.

- Однако разница есть.

- Для сербов - может быть. Но я не для сербов пишу. Я не за них. Я не против них. Вот почему и стала газета такой желанной: потому что программно мы ни за кого. Только за информацию. Вот выборы президента подошли. Все встали на цыпочки. А мы - ноль внимания. И все ждут: куда же газета повернется? Налево? Направо? Кого поддержим? И акции наши растут, растут! А на чем они растут, Миша? На беспристрастности.

- У меня двадцать процентов этих акций.

- И что же теперь?

- Я против такого подхода. Ты повышаешь цену газеты - понятно. Но мы проиграем больше, чем газету.

- Не двадцать девять процентов даже. Даже блокирующего пакета у тебя нет. И не пятьдесят один процент тем более. А у меня, Миша, все-таки шестьдесят процентов акций. И закон, как говорится, на моей стороне.

VI