Учебник рисования, том. 1

Глава четырнадцатая АКТУАЛЬНОЕ ИСКУССТВО I

Леонид рассказал анекдот. Из леса выбегает человек, обмотанный пулеметными лентами, спрашивает: немцы в городе? - Дяденька, - отвечают ему, - война давно кончилась. - Зачем же я поезда под откос пускаю?

- Ты, - сказал Леонид, - не знаешь, с кем борешься. Это не оппозиция, а бессмысленная партизанщина.

Павел всегда возражал Леониду, возразил и на этот раз.

- Партизаны, - сказал он, - главные вояки. Куда до них авангарду. Про гражданскую войну в Испании читал? Про войну двенадцатого года? Когда совсем плохо, поднимается народ.

- Где же они, партизаны? - Леонид огляделся и партизан не обнаружил. - Пора бы! Враг у ворот! Отечество в опасности! - и Леонид захохотал, тряся черной бородой. - Грабят! - закричал он. - Караул! Страну разворовали реформаторы! - и, подавив смех в бороде, сказал: - Не слышат. Россия сдалась без выстрела, и дубина народной войны не поднялась. В ломбард дубину сдали.

- Потерпи, - ответил Павел, - партизаны еще придут.

- Если придут, - сказал ему Леонид, - сдадим в милицию. Нам хулиганов не надо.

- Авангардисты, которые испражняются в музее, - нужны, а партизанов с дубинами - в милицию?

- А зачем они нужны? Брежнева похоронили, Андропова нет- с кем бороться? Кто тебя в угол загнал? Что тебе не нравится?

- Не нравится то, что происходит, - Павел сказал то, что говорили многие: уволенные с работы учителя; пенсионеры, которым платили убогую пенсию; инженеры, работающие таксистами, - словом, так называемый народ. Постепенно народ жаловаться перестал: что толку? Привыкли даже к прогрессу.

- Мне все не нравится.

- В жизни или в искусстве?

- Нигде.

- И свободные выборы Молдавии, и бомбежка Югославии? - Леонид смеялся, колыша бороду.

- Нет.

- И супермаркет «Садко-Аркады», и Кельна дымные громады?

- Нет.

- И фундаменталисты в Ираке, и слухи о премьере Бараке?

- Нет.

- И выставки минималистов, и заседания глобалистов?

- И это тоже не нравится.

Такие разговоры стали игрой: Леонид постоянно придумывал новые вопросы: «И презумпция невиновности, и стремительный рост уголовности?», а Павел на все отвечал: нет, не нравится. Так, за короткое время они перебрали почти все события, все газетные заголовки. Хотя оба смеялись, но Павлу грустно делалось от придуманной игры: вспомнив все соблазны мира, не нашли они ничего достойного. Лиза называла его состояние депрессией, а Елена Михайловна подозревала, что сын осуждает ее брак с Леонидом Голенищевым. Однако причина была в ином, а в чем - Павел объяснить не мог. Мир устроен неверно - но разве мир был когда-то устроен хорошо? Леонид, смеясь, придумывал новые двустишия, и Павел даже стал ждать, вдруг найдется нечто, что не раздражает.

- И философ Деррида, и тягостный деготь труда?

- Нет.

- Искусство второго авангарда, и любовные письма графа де Варда?

- Нет.

- И гражданская война в Испании, и буря, что поднял в воды стакане я?

- Нет.

- Это наследственное, - сказал Леонид серьезно. - У прежнего поколения интеллигентов было принято ругать все подряд. Тут важно не заиграться. Твой отец остановиться не мог.

- Это неправда.

- Привыкнув отказываться от плохого, человек не в состоянии согласиться на хорошее. Когда не нравятся сразу и нефтяные концессии, и ревтрибунала выездные сессии - это опасный симптом.

- А если правда - не нравятся?

- Глупо. Нефтяные концессии тебя кормят.

- Разве меня? Они Дупеля кормят.

- А Дупель, в свою очередь, кормит тебя. Налоги, меценатство, - у открытого общества много способов заставить буржуя тебя кормить. Актуальные художники живут за счет нефтяной промышленности. Я, бюрократ нового типа, хочу тебя уверить - правительство не вредит населению. А помочь стараемся. Знаешь ли ты, в чем заключается подлинная свобода? Полагаешь, в том, чтобы идти налево, когда все идут направо? Нет - свобода в том, чтобы пойти туда, где действительно хорошо.

- Новое определение свободы, - сказал Павел. - Разумное следование выгоде.

- Не выгоде, прогрессу. Быть диссидентом можно по отношению к ограниченному режиму. Быть диссидентом по отношению к истории - глупость. Даже в те времена, когда было что ругать в нашем любезном Отечестве, мне казалось, что диссиденты немного чокнутые.

- Сумасшедшие?

- Не клинические сумасшедшие, а так, бытовые психи. Их сажали в психушки, и хоть это и было несправедливо - но психическое расстройство там наблюдалось. Хотелось подойти к такому бедолаге, взять за руку и ласково сказать: успокойся, милый. Ну, выведут они войска из Афганистана, выведут. И Мандельштама напечатают. И гражданская война в Испании закончилась. Выходи из леса, весна пришла.

- А что говорил в ответ диссидент?

- Диссиденты бывают двух видов, - сказал Леонид, - первые выдвигают требования и ждут их исполнения. Вторые - боятся, что требования удовлетворят. Тогда легкое расстройство перейдет в буйное помешательство. Когда войска из Афганистана вывели - они не заметили перемен.

Павел сказал:

- Но войска из Афганистана не вывели.

- Горбачев их вывел, а ты и не заметил?