Учебное пособие по социальной философии

Почему с легкой руки Гесиода и Овидия идею золотого века люди связывали с прошлым? За счет чего так силен и живуч консерватизм? Чем объяснить, что в поворотные моменты истории многократно возрастали ряды его сторонников? Великий преобразователь России Петр 2 I 0лежал при смерти, а его сын, царевич Алексей, мечтал о возврате к тому, что рушил отец: «В Москве буду жить. Тихо, мирно, с колокольным перезвоном. Солдат распущу, корабли сожгу. Петербург пускай шведы берут… " (А. Н. Толстой). Где логика? На что надеялись луддиты, крушившие ткацкие станки и требовавшие возвращения к прялкам? Почему так часто путь в „светлое будущее“ люди прокладывали через возвращение к прошлому? Память – вот слово, играющее здесь главную роль.

Помнит ли человек свое детство? Странный вопрос! Разумеется, помнит. Как можно забыть это время? И блеск реки под жарким полуденным солнцем, и самое вкусное в мире мороженое, и ту чудесную игрушку, что подарили ему в день рождения… Все помнит. Полноте, все ли? А знаменитый угол, куда ставили его родители? А гриппы, ангины, ушибы и ссадины? А двойки, наконец? Помнит?

Как ответить? В общем-то, конечно, помнит… Но не это встает перед глазами, когда речь заходит о детстве. Аберрация памяти высвечивает хорошее, доброе, радостное. Для того, чтобы вспомнить плохое, нужны дополнительные усилия. Но память народов складывается из памяти людей. Память культур складывается из памяти народов. Величественный и гармоничный Аполлон, а не скорченный раб символизирует для нас античную Грецию. Аберрация исторической памяти в принципе мало чем отличается от наших воспоминаний.

Любой исторический тип культуры в своей конкретности представляет неразрывное единство двух составляющих – актуальной культуры и культуры накопленной, или культурной памя– ти. Под актуальной понимается та часть культуры, которая непосредственно функционирует в данном обществе и выражается в повседневных проявлениях – культуре труда, быта, поведения. Культурная память представляет собой определенную культурную деятельность, которая непосредственно не участвует в воспроизводстве общественной жизни. Это как бы отложенные, но не стертые прогрессом старые знания и умения, лежащие в основе современного уровня развития и при необходимости извлекаемые из забытья. Так, спички выступают сегодня элементом актуальной культуры, в то время как получение огня при помощи трения относится к сфере культурной памяти. При необходимости мы способны вспомнить древний способ и заняться трением палочек, но лишь при том условии, что наши спички безнадежно отсырели.

Большая картинка-Робинзон на острове мечтает о спичках

ольшаяР:артинкаЭ обинзонР=аР»стровеР«ечтаетР»РAпичкахЕНа все встающие перед ним вопросы человек ищет ответ в усвоенной им культуре. Последняя же предлагает ему не слишком богатый выбор – актуальный или накопленный опыт. Выбрать что-то третье невозможно, ибо нельзя выбрать то, чего нет или что еще неизвестно. Когда социальные катаклизмы сотрясают общество и жизнь человека становится невыносимой, а актуальная культура ни в экономике, ни в политике, ни в идеологии не дает ответа на животрепещущие вопросы, человек начинает искать ответ за ее пределами. И здесь иного, чем накопленный опыт, чем традиция, культура ему не дает. Люди ищут ответ в прошлом, потому что больше им искать негде. Отдельный человек – мыслитель, гений – способен подняться над ограниченностью культуры и увидеть новые горизонты развития. Масса же всегда исповедует принцип «Новое – это хорошо забытое старое». И не надо ее за это винить – таков парадокс культуры.

Но, никого не обвиняя, описанную особенность феномена культуры нельзя и недооценивать. В противном случае любой возврат к традициям (будь то традиции национальной культуры или народной педагогики, экономического уклада или политической организации) обернется своей худшей стороной – традиционализмом. Последний же, как справедливо отмечает Г. С. Батищев, «по своей сути не способен самокритично учиться у своей традиции, что потребовало бы раскрыть и развернуть все многообразие и сложность, всю антиномичность присущего ей одновременно и положительного, и отрицательного культурно-исторического опыта былого при столь же непредубежденной готовности творчески обновляюще продлить жизнь традиции» (Батищев Г. С. Социальные связи человека в культуре // Культура, человек и картина мира. М., 1987. С. 110.).