Учебный отпуск. Часть 1. Гром над Балтикой.

— Это ты верно говоришь… Посмотрим, посмотрим… Это правильно. Ладно! Мы их в Люберцы припишем. Туда же и твоих пилотов посадим – размещаться-то им где-то надо? Да и ты туда давай подтягивайся. Хватит барствовать в столице. Да, мы тоже тебе подобрали трех летчиков. Чисто бандиты! Но – ничего! У тебя летать будут по струночке, ты сможешь, я уверен.

Я, несколько озадаченно, хмыкнул. Бандиты? Надо же…

— Да я и не против, товарищ полковник! Давайте своих нарушителей – обломаем. И действительно – хватит нам прохлаждаться! Пора сколачивать эскадрилью, давно пора.

— Вот то-то и оно! Да, а к Яковлеву ты съезди, посмотри как там дела. Пора вам уже вставать на крыло, пора!

— Есть, вставать на крыло! Съезжу, обязательно съезжу. Только вот машина когда будет, а?

— Иди, иди отсюда! Это не ко мне! Я не техникой – я людьми занимаюсь. Будет тебе машина, скоро будет… Свободен!

* * *

Да, к Яковлеву нужно съездить обязательно. Есть кое-какие задумки… Сказано – сделано.

Василия я послал в цех, разбираться по срокам сдачи истребителей, а сам поскакал к конструктору Синельщикову.

— Здравствуйте, Константин Владимирович!

— Здравствуйте, Виктор! С чем пожаловали?

— Да вот, есть пара предложений… К Яковлеву пройдем?

Прошли. Сели. Обменялись парой обязательных фраз.

— Ну, что, Виктор Михайлович? С чем на сей раз? Что-нибудь интересное?

— Это как посмотреть. Сначала хочу доложить, товарищ генерал, что скоро в эскадрилье будут летчики. Пока самолет для обучения пригонят мои летуны, но – время торопит. А тут вот возникла пара мыслишек…

— Ну-ну, давайте, говорите, "товарищ конструктор"! — Яковлев и Синельщиков переглянулись и рассмеялись. — Вы уже сколько предложений внесли?

— Да я и не считал. Так вот… Александр Сергеевич! Прошу вас решить вопрос об установке на наши Яки кинофотопулеметов. Они и для обучения великолепно подходят, и для учета сбитых немцев не помешают. Не так ли? Только я про них лишь слышал, а "живьем", так сказать, не видел. И марку не знаю. Но вам-то подскажут, наверняка.

— А что? Мысль здравая, это можно будет и в серию заложить… А, Константин Владимирович? А на ваши истребители – так это и вообще великолепно! Вы их в боях и обкатаете! Сделаем, не проблема! Что еще?

— Второе предложение посложнее… Но это крайне важно и необходимо, я считаю. Вы знаете, товарищи, что эскадрилья особая. Особые же и боевые действия. Так сказать – "модус операнди". Если продолжать – то особые летчики. Их надо беречь! Сейчас для них вы делаете особые самолеты… Я прошу, товарищи конструкторы, посмотреть и просчитать реальность усиления бронезащиты летчика! Заднее бронестекло удар снаряда, вроде бы, держит. А вот бронеспинка… Бронебойный снаряд ее прошьет. Даже крупнокалиберная бронебойная пуля, если с близи…

— Что же прикажете делать? Бронебойный снаряд и 12-ти миллиметровую бронеспинку "Ила" пробивает. Фугасный, правда, она держит. Ставить 12 мм вам? Это вес.

— А не ставить – это жизнь! Отнятая у летчика жизнь…

— Да поймите, Виктор Ми…

— Нет, это вы поймите, товарищ генерал! Я слышал, как пули по бронеспинке бьют. А вот снаряда я бы не услышал…

Мы, отходя от вспышки раздражения, замолчали. Яковлев нажал на кнопку.

— Чаю нам! И коньяка!

— Так что вы предлагаете, майор? Мы вас недослушали.

— Не знаю я! Не знаю! Если бы я знал… Но вот, крутится в голове… Нельзя ставить броню – может, поставим дополнительный алюминиевый лист? А? На внутреннюю поверхность? А то, были случаи, когда бронеспинку не пробивало, но отлетевшие осколки ранили летчика в спину. А порой – и убивали.

— Хм-м… Лист алюминия? А толщина листа?

— А я знаю? Я не математик, не конструктор. Я бы сделал так – на внутреннюю поверхность бронеспинки – достаточно толстый лист сырой резины. Или чего-нибудь еще, такого же вязкого. А на резину – лист алюминия. А вот какой толщины? Это надо считать. А потом еще и отстреливать на полигоне, метров со ста, например. Но это сделать надо!

Последнее слово я подчеркнул особо.

— Надо!

Ответа "Надо – сделаем!" я пока не услышал…

— А чтобы не увеличивать вес… - я горько вздохнул и обреченно махнул рукой, — …можно две подкапотные пушки заменить на Березинские, 20 мм. Только мотор-пушку в 23 мм оставьте!

Это был крик души! Оба конструктора переглянулись и – рассмеялись!

Ага, смешно вам…

А мне плакать хочется.

* * *

Вечером, когда мы уже вернулись домой, во дворе я увидел знакомую машину. Перед ней, трогательно держа Капу за руку, стоял полковник Степанов.

— Иван Артемович! Здравствуйте!

— Здравствуйте, Виктор Михайлович, здравствуйте! Вот, прощаться приехал… Убываю на фронт, дивизию принимать. А "Молния" наша скоро поедет в Саратов, самолеты получать. Вот так-то. А тут приехал – а вас нет… Так я – к Капитолине Сергеевне… попрощаться.

Степанов робко глянул на Капу. Она смотрела на него, напрочь убитая неожиданной новостью. Эка, что творится-то! Полковник, Капа… Ну, дай-то бог…

— Прощайте, Иван Артемович! Удачи вам в делах, и – быть живым! Еще увидимся, надеюсь.

Я улыбался, а на душе было тяжело. Еще одно расставание… еще одно.