Ученье – свет!

Кое-кто может, и на большее позарился, но мне нужно добровольное сотрудничество, а не злобная месть попранной добродетели. К тому же все знают, что я предпочитаю живых женщин, причем находящихся в сознании. Вот такой я садист и злодей! Хотя ни одну не брал против ее воли, мда… всех убалтывал. Дипломат, тьма побери!

Правда, они потом все равно меня убить пытались! Половина так точно… неблагодарные-е!

В общем, сдал я квартеронку зомби – прислужникам и отправился в лабораторию.

Лиссаэль, маг огня

Окончательно я пришла в себя уже в знакомой камере. Ох, и тяжелая рука у этого некроманта! А еще он гад, каких мало! Облапал меня внаглую, пока я без сознания была…

Тяжело вздохнув, повернулась к стене. Было тошно и противно… сейчас, понимая, с кем и на какую сделку я иду ради собственной жизни… и жизней ребят. Я знаю, что меня не поймут… ни они, ни все прочие… не поймут и не простят. Скажут – надо было принять героическую смерть, но не соглашаться на это предложение. Скажут – ты предала душу Тьме, ты продала Свет.

А что, если этот хваленый Свет первым предал нас, отправив на заведомо невыполнимое задание? Так было надо, скажут мне, из высших соображений…

Я сжалась в комок, не обращая внимания на боль и холод…

Но что, спрошу я, героического в смерти от потери крови на алтаре в окружении фанатиков? Ни-че-го!!! Но что значит мое мнение?

Я просто хочу жить, особенно теперь, когда мертв единственный родственник, не отвергавший меня. Жить, несмотря на презрение других…

Как же хорошо, что этот некромант не фанатик! И мы нужны ему… нужны пусть даже всего лишь в качестве почтальонов. Хорошо, что не в качестве жертв. И он не врет, ложь я всегда ощущала прекрасно.

Шанс, это шанс, в который я готова вцепиться зубами. Ради того, чтоб жить и вернувшись, попытаться отомстить… хоть кому-нибудь…

И я задремала, согреваемая мыслями об осенних кострах Светлого княжества…

Очнулась, услышав крики и проклятия из соседних камер. Ребята проклинали на все лады тюремщиков, охранников, обитателей Империи Тьмы и некромантов, всех вместе и по отдельности. Я не особенно сдружилась с ними за время короткой дороги… обычные наемники, хотя и из лучших. Ремеш – с юга, отличный мечник из Приграничья, а Свист – алхимик, закончивший Ронийскую школу, родом из Воли. Оба готовы жизнь положить на то, чтоб сразиться с некромантами. Это, по-моему, личное… у обоих. Хотя чувства не должны верховодить над разумом тех, кто занимается наемничеством. Не способствует это долгой жизни… Уж это-то наставник вбил в меня накрепко, но следую этому умному совету я, к сожалению, далеко не всегда…

Наконец ребята утихли. После того, как стражник вылил на них по ведру ледяной воды и предложил посетить великого магистра. Мол, ваша товарка, как вернулась, так и сидит… Тихая, спокойная, вежливая, чисто зомби! Наш Повелитель как раз таких любит! И скрабезно подмигнул.

Я хмыкнула. Ребята обеспокоено зашептались и попытались выяснить, как я себя чувствую. А действительно, как? Ребра болели поменьше, зато кожа под ошейником покраснела и чесалась. Зря я пыталась колдовать… еще в носу свербело. Кажется, время, проведенное в эротичном, но отнюдь не согревающем наряде, не пошло мне на пользу… Я стиснула зубы. Ненавижу!

Шаен, Шаен, почему ты бросил свою непутевую сестру? Почему погиб так глупо? Да и Рессарина жалко, хоть и сволочью он был преизрядной. Но не предателем… Меня предавали раньше… мать, отец, люди, эльфы… но все равно обидно, горько. Ненавижу!

Отец… крепкие руки, подбрасывающие меня в воздух под счастливый смех матери, веселые зеленые глаза. Я запускаю пальчики в густую платиновую шевелюру и спрашиваю:

– Пап, папочка, что ты мне привез?

…и тихий шепот за дверью:

– Я больше не вернусь…

…мертвые, тусклые материнские глаза…

– Лиса, мне придется уехать, через два дня я вернусь…

Она не вернулась… только и осталось от нее, что скромный могильный холм на деревенском кладбище да музыкальная шкатулка.

…с недоверием смотрю на статного светловолосого мужчину… мой… дед?

– Убирайся! Дочери шлюхи нечего делать в княжьем тереме!

…недовольные взгляды за спиной, ехидное шипение:

– Квартеронка, твой… отец мертв. И в Светлом лесу нет для тебя места, незаконнорожденная эллис.

Я, кажется, потеряла счет времени. Сколько прошло часов? Голова кружилась от голода, ведь я не прикоснулась к миске с бурой жижей, коя здесь заменяла тюремную баланду. И когда нас троих выволокли из камер и повели наверх, не стала бросаться с воплями на стражей. Отрешенно взирая на то, как те лупят ребят по ребрам и головам, сказала тихо:

– Они же идти не смогут…

Грубый толчок в плечо заставил двигаться дальше, минуя радостно скалящихся прислужников некроманта. Ой, надеюсь, с соратниками все будет в порядке…