Ученье – свет!

После виртуозной защиты курсовой магистр Леснид, вынужденный две недели пугать студентов и преподавателей ярко-зеленой расцветкой кожи, начал холодную войну. Дополнительные вопросы, самые сложные задания, самые неприятные поручения, внеплановые ночные дежурства в морге, ежемесячные зачеты… Но девушка просто не замечала этого или умело игнорировала проблемы, сдавая все зачеты вовремя и безупречно выполняя любые задачи. Даже полугодовое подведение итогов, куда она явилась с вежливой, доводящей магистра до исступления улыбкой, не смутило ее внешнего покоя. Она просто окинула присутствующих рассеянным взором и дословно процитировала три раздела «Общей алхимии» с примечаниями.

Этой зимой завкафедрой алхимии выглядел как большой ленивец, проглотивший жабу, думая, что это апельсин.

Совершенно случайно (Верим!) директор Айран стал свидетелем первого появления девушки в школьной столовой. По его скромному мнению, потрясены были все, начиная от поваров и заканчивая нечаянными соседями по обеденному столу.

Столовая располагалась на первом этаже жилого корпуса, а проще говоря, общежития, и преподавателями посещалась не часто. В основном потому, что главную часть меню составляли овсянка и кукурузные лепешки. На сей раз господин директор, придерживая за ухо, отчитывал отловленного с трудом аспиранта – стихийника, забывшего запереть лабораторию. После этой промашки второй этаж общежития, где проживали первокурсники, наводнили материализованные кошмары… и кошмарики. Зубастые, клыкастые, пушистые зверьки всех мыслимых расцветок ползали, прыгали, летали по коридорам, атакуя любого, кто появится в поле их видимости. Пока обходилось без жертв, но уборщица схлопотала сердечный приступ, а парочка старшекурсниц лишилась модных причесок. Визг последних вполне мог соперничать с воем атакующей их полосатой нежити.

Выяснить, кто вылакал полный кувшин зелья, предназначенного для занятий алхимиков и призванное бороться с ночными кошмарами, не представлялось возможным. А эксперимент можно было считать практически удавшимся, ведь метод материализации дурных снов и уничтожения их в физическом плане себя вполне оправдал. Трудность была в другом. Кто бы ни являлся создателем этих конкретных кошмаров, в своих питомцев он заложил один-единственный метод возвращения их в мир снов. А так как хозяин не спешил объявиться, способ уничтожения этих монстров величиной с мелкую дыньку так и не был найден. Ни «молнии», ни дематериализация, ни «синее пламя», столь любимое некромантами, их не брали… как и попытки сжечь, обливание водой, кислотой и всеми доступными ядами. В результате второй этаж стал походить на поле битвы – прошлепины кислоты, разъевшей полы, подпалины на стенах и вздыбленный паркет. Ладно, через пару дней они исчезнут сами или станут более ручными, если концентрация зелья была слишком велика и они не смогут убраться обратно в мир снов. А вот общежитию потребуется капитальный ремонт.

Так вот, директор как раз дошел в своей назидательной речи до кары, которую понесет данный безалаберный аспирант, когда шум за его спиной подозрительно затих и мгновенно возобновился с прежним энтузиазмом.

Ничего особенного. На пороге столовой, уткнувшись носом в книгу, стояла студентка Эйден, в рубашке и холщовых штанах не отличаясь от сотен других посетителей этого убогого подобия ресторана. На мгновение оторвавшись от чтения, она взглядом обежала уставленное столами и скамьями помещение с низким светлым потолком, насмешливо вздернула губу и вежливо кивнула директору. Вновь опустив глаза в книгу, проследовала мимо ряда узких окон к перегородке, за которой прятались повара. В прямом смысле, ибо иногда студенты, возмущенные особо изощренным издевательством над их желудками, устраивали неприцельный обстрел мелькающих над перегородкой белых колпаков.

Лина небрежно подхватила поднос из стопки. Народу ввиду раннего часа было немного, и гомонящей, переругивающейся очереди не наблюдалось. Поэтому на ехавший по длинному столу предмет обихода немедленно опустилась тарелка с сомнительного вида варевом, именуемым овсянкой. Зеленовато-серая масса с плавающими в ней ошметками какой-то травы не вызывала аппетита. Как и салат из вялых позавчерашних овощей, а также обозванные компотом помои.

Пока девушка балансировала подносом на кончиках пальцев, неторопливо вышагивая до ближайшего стола, половина зала гадала, уронит или нет? Обошлось.

Не обратив внимания на соседей, поспешно отодвинувшихся от неустойчивой конструкции, опускающейся на стол, Лина хотела было приступить к еде, но не обнаружила ни одного столового прибора ни поблизости, ни у котлов с неаппетитным варевом, а так как есть пальцами она была не приучена… Нахмурившись, отложила книжку. Забавно потерла переносицу, индифферентно глядя в пространство. На лице у нее явно проступило нежелание вставать, идти к поварам, скандалить из-за отсутствующих на положенном месте ложек… Лень-матушка, двигатель прогресса!