Ученье – свет, а не захочешь светить – заставим

Если сначала Дима офигел от подобного явления, то, придя в себя, тут же догадался, что эта больная на всю голову девочка и была третьим членом его будущей команды. И даже понял, почему Царевна Лебедь назвала её не Татьяной, а Танечкой. Ему как-то сразу поплохело от будущей перспективы.

Он, конечно, тоже после трёх лет виртуальности превратился с медицинской точки зрения в желанный экспонат для любой психбольницы, но дать ему в нагрузку неадекватную ведьму с не пойми какими дарами от природы и больную с поехавшими мозгами — это уже перебор.

Незваная гостья подняла своё личико, и Димочка потерял не только дар речи, но и дар мысли. Танечка оказалась не девочкой. Вернее, девочкой, но явно переросшей по возрасту. Она оказалась тёткой лет под сорок, только высушенной анорексией до скелетоподобного состояния.

Лицо её представляло собой череп, обтянутый тонкой кожей. Белёсые маленькие глазки в провалах глазниц. Жидкие светлые волосики, полностью закрывающие лоб, но варварски обгрызенные клочками сзади почти под корень. Халат скрывал высохшее тело. Но, судя по костям ног, торчащим из тапок, даже хорошо, что скрывал. Она удивительным образом напомнила Диме чудо-юдо-бабку-смерть. Не сутью, она выглядела вполне человеческой, а внешним образом.

Женщина пристально смотрела на Диму, чуть приоткрыв рот, сканируя его быстрыми движениями зрачков. При этом она ни разу не взглянула на Веру. Из чего молодой человек сделал вывод, что его приглашение на беседу было между ними согласовано. Неожиданно женщина-мумия еле слышно заговорила, чем подтвердила его предположения.

— Он меченый. И духи его боятся.

Она оглядела пустой кабинет и закончила: «Все сбежали». После чего вновь уставилась на Диму, и тот зуб был готов дать, что на её лице появилось подобие улыбки, а в глазах вспыхнула влюблённость. Он сдуру нырнул в эмоции болезной и тут же, как ошпаренный, оттуда выскочил.

«Твою мать», — выругался молодой человек про себя. «Только этого мне не хватало».

Он с однозначной уверенностью прочувствовал её любовь к себе с первого взгляда. Было отчего впасть в панику.

— Вера, — упавшим голосом обратился Дима к брюнетке, продолжая рассматривать чудо в перьях, сидящее на кушетке. — Я так понимаю, это Танечка.

— Но откуда? — почему-то чуть не плача, зашипела ошарашенная медсестра шёпотом.

— От верблюда, — ответил молодой человек, собираясь с мыслями, расслабляясь и забрасывая ногу на ногу. — Из вводного инструктажа космического Разума мы трое — экипаж учебного звездолёта. И либо летим вместе, либо совершаем групповой суицид, выкидывая друг друга в открытый космос без скафандров. Поэтому предлагаю: сразу и без утайки всем троим выложить карты на стол. Как я понял, мы трое убогих являемся дополнением друг друга и вместе составляем нечто целое. Хотя пока понятия не имею, чего конкретно.

Дима взглянул в перепуганные огромные карие глаза брюнетки. Хмыкнул, оценив её неожиданную растерянность, и продолжил:

— Как ты уже поняла, никакую память я не терял. Даже наоборот. Приобрёл такую, что не сотрёшь. Меня зовут Дмитрий Вячеславович Сычёв. В потусторонних мирах — Ди. Мне двадцать пять. Уроженец Москвы. Три года назад, вернее, два года десять месяцев и четырнадцать дней, я исчез из этого мира. Так получилось, что по дурости напросился в ученики к одному ЭФИРУ, как назвала эту сущность Царевна-Лебедь.

К испугу Веры добавилось недоумение, и Дима понял, что придётся пояснять.

— Эфир — это аббревиатура: Энергетическая Функция Искусственного Разума. Людям известны как ангелы. Царевна-Лебедь… — тут он задумался. — Ну, это моя личная ассоциация сущности Звёздного Разума. Уж больно похожа она на сказочный персонаж: «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Правда, косу с месяцем она где-то потеряла, но звезда во лбу — самая натуральная.

Вера кивнула, словно бы говоря: знаю такую. Но, судя по неизменной растерянности, она не только не знала, но и ни черта не понимала из сказанного. Дима дополнил:

— Может ещё преображаться в рыжеволосую девушку с веснушками. Примерно двадцатилетнего возраста. В цветастом сарафанчике с подсолнухами.

Наконец Вера справилась со своей тупостью и взяла вылезшие эмоции под жёсткий контроль. Сексапильная медсестричка развернула крутящееся кресло параллельно столу. Закинула ногу на ногу и, подперев сложенными руками груди без лифчика, с каменным лицом уставилась на входную дверь. Дима не понял продемонстрированного демарша, но, так как она ничего не высказала, то продолжил:

— Все эти почти три года моей наставницей была ангельская сущность, известная в народе под именем Суккуба.

Реакция женской половины группы оказалась странной. По крайней мере, Дима такого не ожидал.

— Да что ты говоришь? — взрывом эмоций отреагировала на эту новость медсестра, резко разворачиваясь к нему, заставляя Диму вздрогнуть. — Исчадье похоти и разврата?

Милое личико девушки мгновенно ощетинилось, демонстрируя злость и лютую ненависть.