Ученье – свет, а не захочешь светить – заставим

После изучения внешнего окружения своего вынужденного убежища отправился на ознакомление с его внутренним содержанием. Выглянул в коридор. Пусто. Походкой диверсанта в тылу врага, то и дело озираясь и прислушиваясь, прошёлся по пустому коридору туда-сюда. Ни в одной палате не обнаружил дверей. Заходи кто хошь, уноси кого хошь. При этом все больничные боксы оказались забиты мужиками. Сделал вывод: этажность имеет половую дифференциацию.

Нашёл туалет. Он тоже оказался без двери. Это даже повеселило. И Дима тут же задал себе первый вопрос по существу, на который не смог найти ответ: на кой заставили надеть памперс, если имеется отхожее место? Зашёл внутрь. Вонь несусветная. В канализационной трубе, наверное, и то легче дышалось бы. Три очка на возвышении без перегородок. Ни унитазов, ни писсуаров, ни умывальников с кранами.

Отлил на всякий случай в крайнюю дырку всё, что смог выдавить из себя. Обернулся. И тут его чуть Кондратий не обнял. В дверном проёме стояло сонное привидение медсестры.

— Осваиваешься? — безразличным голосом поинтересовалась тётка.

Дима на автомате сосредоточился на особи противоположного пола, желая получить преференции в предстоящих разборках. Зря, что ли, почти три года учился. Нырнув в чувства женщины, по его спине побежали мурашки. Она оказалась вовсе не сонная! Ещё ой-ёй-ёй какая не сонная.

В сознании тётки гудела трансформаторной будкой эмоция запредельной настороженности. Словно в ожидании неминуемого электрического разряда, от напряжённости поля которого у Димы волосы на голове наэлектризовались. А с виду и не скажешь. Какая актриса! Браво!

Женщина напоминала кошку перед броском. То ли вперёд, чтобы глаза выцарапать, то ли наоборот — ноги в руки и бежать. Сдерживал медсестру на месте чисто профессиональный интерес, замешанный на обычном бабском любопытстве.

— Да, — после долгой паузы ответил загнанный в тупик толчка принудительно госпитализированный, — попадая в новую для себя среду обитания, в первую очередь требуется узнать, где тут можно пожрать и… — он показательно оглянулся на фаянсовые дыры в полу и закончил: — Ну, Вы сами поняли.

— Я смотрю, никакую память ты не терял, — тихо, с прищуром, уподобляясь что-то заподозрившему дознавателю, констатировала очевидное медсестра. — Нехорошо врать.

Дима, приплясывая в нетерпении, топтался на месте, не имея возможности покинуть вонючее помещение. Проход плотно загородила тётка в белом халате, одно наличие которого, давало все привилегии над людьми в пижамах.

— Ну, как сказать, — принялся он оправдываться, — то, что ехал на машине в состоянии алкогольного «нестояния», — помню. Но не рассказывать же было об этом гаишникам. Хотя куда потом машина делась и почему я в жутком похмелье очухался голый на обочине, хоть убей, не помню.

— Понятно, — тяжело и с неким облегчением вздохнула медсестра, но тут же полюбопытствовала: — А с ногами что?

Она продолжала допрос, буквально приковав взгляд к бинтовым чуням. На что Дима только усмехнулся.

— Да ничего. Говорю же, голым нашли. Да ещё к тому же залитым чьей-то кровью, ни то свинячьей, ни то поросячьей.

Тут он задрал рукав пижамы и пошаркал жидкие волосики предплечья. В результате, расставаясь с немытым телом, на пол тёмной перхотью осыпалась уже окончательно засохшая кровь.

— Сначала приехала обычная «Скорая». Медики осмотрели, йодом помазали, но забирать отказались. Медсестра по доброте душевной из бинтов обувку соорудила. Потом приехали ваши орлы. Нарядили в боярскую рубаху с рукавами до пола. Только сапог в комплекте не нашлось.

Наступила пауза. Защитные эмоции женщины плавно успокаивались, приходя к состоянию равнодушия. У неё в голове, скорее всего, происходил процесс выбора: взять на себя ответственность и помочь страдальцу помыться или да ну её, эту ответственность? Естественно, победил второй вариант.

— Иди спать, — с наигранной усталостью скомандовала она, — доктор днём решит, что с тобой делать. Оставит — значит, помоют, оденут и тапки выдадут. Не оставит — поедешь одеваться в отделение полиции.

Она неспешно развернулась и вышла, давая, наконец, возможность Диме покинуть вонючую допросную, чем он с облегчением и поспешил воспользоваться. Только выйдя следом, хотел было поинтересоваться у уходящей по коридору спины медицинского халата, где у них можно попить, ибо с бодуна «пустынит». Но тут же узрел по направлению движения вполне современный кулер у импровизированного ресепшена, и вопрос отпал сам собой.

Несмотря на солнечный свет за решёткой, утро в палате наступало апокалиптически хмуро. Соседи проснулись. Лучше бы они этого не делали. Дима даже не заметил, как это произошло. Он не лежал, а сидел, пристроив подушку к спинке кровати и расфокусированным взглядом буравя стену, думая о всякой всячине. Неожиданно почувствовал внутренний дискомфорт. Обернулся и вздрогнул.