Учение дона Карлоса (Практическое использование техник Карлоса Кастанеды)

Говоря об американских индейцах, мы имеем в виду все народы, от Аляски до Тьерра-дель-Фуэго, бывших некогда творцами великих культур. Философское и магико-научное наследие этих культур еще практически не освоено современными антропологами и культурологами.

Обладая превосходящей военной мощью, конкистадоры и думать не желали о том, что у индейцев можно и учиться. Кто тогда мог подумать, что у практически истребленных в XVI веке представителей доколумбовой Америки, индейцев, — которые с точки зрения сторонников парадигмы, помещающей Запад на вершине лестницы прогресса, находились и до сих пор находятся в самом ее низу, — у этих индейцев можно чему-то учиться, что они обладают заслуживающим уважения техническим и духовным знанием.[11]

Вот почему, как ни мало нам пока известно о восточных методах достижения состояния «не-мышления», об индейских методах достижения этого состояния нам известно еще меньше.

А ведь на самом деле каждый человек обладает врожденной способностью к достижению такого состояния, прекращению внутреннего диалога. Для этого необходимо только по-настоящему заинтересоваться самопознанием.

Дон Хуан и наследие тольтеков

Среди центральноамериканских культур есть одна, которая особенно интересна в отношении достижения «внутренней тишины», — это культура тольтеков. Многие из дошедших до нас произведений и артефактов этой во многом загадочной культуры, ее колоссальные пирамиды, скульптуры, фрески и поэмы представляют собой свидетельства путешествий тольтеков в мир «внутренней тишины».

Учение дона Хуана Матуса проникнуто духом древней тольтекской культуры. Оно раскрывает те ее стороны, что остаются незамеченными или недоступными поверхностным наблюдателям, даже тем, кто обладает опытом непосредственного общения с наследниками тольтекской культуры — индейцами нахуа, уйчоль и мацатеками.

Прекращение внутреннего диалога является, с точки зрения учения дона Хуана, ключом к двери между мирами, краеугольным камнем истинного знания. Именно на поиски «внутренней тишины» направлял он своих учеников, хотя временами казалось, что этот маг выделяет в качестве цели духовной практики какой-то отдельный объект. Он поступал так не забавы ради — он прекрасно понимал, что нет большего препятствия для прекращения внутреннего диалога, чем сама мысль о том, как важно этот диалог прекратить, что нужно избавиться от всяких мыслей. С такого рода трудностями постоянно приходится сталкиваться и нам.

По ту сторону желания

Западные люди привыкли к тому, что если мы стремимся к достижению какой-то цели, то уже с самого начала представляем себе, в чем, в сущности, эта цель заключается, — а затем решаем, стоит ли эта цель усилий, которые придется затратить для ее достижения. И если она того стоит, то возникает желание достичь ее. Разумеется, такое желание порождает мысль о том, что цель желанна, что мы хотим ее достичь. Бессмысленность такого рода мыслительной деятельности заключается в том, что здесь мышление поставляет нам объект желания и, в конечном итоге, само достижение желаемого становится объектом мышления. Этот путь заводит нас в такой лабиринт сознания, откуда нет возврата.

Не случайно восточные мыслители так настаивали на отказе от желаний, а представители западной цивилизации утверждали, что достижения такого рода как раз и привели к пассивности и апатичности «людей Востока», стали причиной их неспособности к творчеству и наслаждению чем-либо. На самом деле все обстоит как раз наоборот: восточные мыслители отлично понимали глубокую внутреннюю взаимосвязь между желанием и мышлением — понимали, что они находятся в отношениях взаимопорождения.

Это прекрасно понимал и дон Хуан — помимо прочего, он учил этому и Карлоса, говоря, что тому нужно прекратить внутренний диалог. Карлос был введен в заблуждение, полагая, что выполняет его задания ради чего-то другого, а на самом деле это было действие ради действия, бескорыстное учение. Вот так получилось, что Карлос совершил немало совершенно бессмысленных, на первый взгляд, поступков (VI-232-233).

Кстати, такое действие ради действия я называю сознательным действием, или сознательной активностью.

Мысль об отсутствии мыслей

Прекратить мышление, думая о прекращении мышления, абсолютно невозможно. «Внутренней тишины» нельзя достичь путем мышления в парадигме западной рациональности. Начнем с того, что мы попросту не понимаем, что такое «внутренняя тишина», потому что у нас нет никакого опыта, связанного с этим состоянием. Если мы пытаемся мысленно представить его, то всякий раз получается что-то другое. Истинная тишина не может попасть в круг нашей мысли. Точнее, мысль не может помыслить того, что находится вне ее достигаемости.