Учение гордых букашек

Перед весенним беспокойством в Инкарии всегда шла тягучая ленивая зима, судьба подсмотрела у сестры природы этот обычай и не тревожила жителей деревни до поры. После ухода посланца Гудри, Даскал отстранился от нехитрых зимних дел Калинора, и редко разговаривал даже с Роем. Старейшина уходил к себе в маленькую комнату за узкой дверью, и сидел там часами. Рой старался не мешать. Он все время виделся с Риной. Они валялись в сугробах, под дырявым звездным одеялом, перебрасывались снежками с детворой, под грозное бормотание уже совсем постаревшего охотника Кабана и сидели у вечно горящего камина в доме Даскала. Дни текли молча, за все время Рой не узнал о Рине почти ничего нового, они не разговаривали о родителях, не вспоминали прошлое, лишь делились прошедшим днем, и были рядом. В небольшой компании живо щебетали, смеялись над шутками Люко. Все внимали сказкам Роя, про невероятных существ, и улыбались ворчанию Даскала на эти небылицы. Наедине, лицом к лицу с каждым членом новой семьи, Рой ощущал нарастающую напряженность. Хотелось снова спрятаться в веселый застольный круг, где кому-нибудь уж точно будет что сказать. Так Рой часто встречался в коридоре с Люко, и каждый раз в смущении отводил взгляд, добродушный портной не понимал неловкость Роя и постоянно начинал веселый разговор, от которого Рою хотелось как можно быстрее сбежать. Раньше Рой мог часами болтать с ним, но теперь Люко превратился из забавного доброго малого в старшего брата Рины, и перед ним Рой чувствовал заочную вину. Рой даже не мог понять, когда это началось, то ли после того как впервые поцеловал Рину, то ли после целого дня в лесу с Эни.

Рина же преобразилась. Теперь она, не боялась оставлять отца одного в его комнате наверху, ходила по деревне улыбалась и парила над землей. Люко как то пожаловался Даскалу, что девочка меньше ему помогает, с тех пор как связалась с этим мальчишкой, но шутливый тон выдавал скрытую радость.

Однажды Рой пришел к Рине в пустой дом. Она стояла у стола, вся вдохновленная, вертела красный сверток между пальцев.

— Рой, мог бы ты вынести это из дома, далеко-далеко и выкинуть?

— Конечно, а что там?

— Посмотри, если хочешь, но лучше не надо, просто выброси. Можешь прямо сейчас?

Рой вышел из дома и, отойдя так далеко, насколько было не лень, развернул тряпицу. Внутри лежал маленький кусочек острого металла, что не выдал своих тайн и отправился в колодец. Когда Рой вернулся, Рина переоделась в платьице с короткими рукавами, чистые белые руки оплели роя, затащили в очередной день, проведенный в ее комнате. Они как обычно лежали рядом, и смеялись, над какой то глупой шуткой и тут Рина залезла на Роя, и сквозь смех спросила:

— Ты женишься на мне?

Рой будто не заметил вопроса. Не нашел ничего уместнее чем улыбнуться, обнять ее и спросить о чем-то, лишь бы другом. Он не боролся за нее, все случилось просто, они вместе без причины, без причины могли и разойтись.

Злые вести

Особо тяжелые дни всегда заканчивались у камина, теперь зимой особенно приятно сидеть и допивать остатки сушеных груш. Даскал как обычно немного задремал, он вообще спал вдвое больше кошки. Гудри вернулся в тот же вечер. Серая в пятнах худая лошадь вышагивала по снегу. Усталый, скособоченный вестник съехал вниз и постучал в дверь. Гудри завели в дом. Даскал указал на свое кресло, но Гудри уселся на пол возле камина.

— Слишком грязный.

— Сейчас заварю тебе чего-нибудь — сказал Рой, выдвигая ящик с травами.

Гудри протянул озябшие ладони к огню.

— Она началась. Война.

— Все-таки сны вещие, — пробормотал Рой.

— Небольшой отряд короля Рарга переплыл какую-то реку и напал на западное королевство.

— Где именно переправились? Куда вторгся? Почему? — спросил Даскал.

— Кто бы знал. Только теперь он собирает огромное войско, и король Йордан тоже. Скоро всех призовут. А к концу зимы…

— Куда поведут инкарцев? На север в Рипетру, или в один из речных городов?

— Не знаю. Разницы-то? Все равно никого не забудут.

— Скорее всего, большое войско захочет переправиться по льду. Но если решат не гнать людей через всю Инкарию на север, а послать отряды по деревням, чтобы вывезти сразу на восток, может Калинор и отстоим. С десятком вояк мы справимся, если будем готовы.

Гудри отхлебнул отвара.

— Я хотел охотиться на зверей, не на людей.

— Нам придется защищать родину, — сказал Даскал. — Либо малую от большой, либо большую от чужой. Не говори пока никому, иди к родне, обрадуй что вернулся.

Когда Гудри ушел, Рой спросил Даскала:

— Ты не хочешь защитить королевство? Мне тоже страшно. Я понимаю, но чувствую, что нужно туда отправиться. Всегда ведь хотел стать воином. Разве теперь отрекаться?

— Воин защищает тех, кого любит. Люби своих людей, и пошли королевство куда подальше. Они тебе никто, ты их не знаешь. И за них пойдешь убивать других людей, которых тоже никогда не встречал? Завтра отнеси это Бодрику.

Даскал протянул Рою скрученный пергамент, и заперся в своей потаенной комнате.