Учение и жизнь ранней церкви

Идея о трех типах людей встречается в ранней Церкви независимо от влияния гностиков; например, у Оригена, Тертуллиана и в некоторых монашеских движениях. Поныне многие не оставляют попыток выделить среди христиан «подлинных» или «возрожденных». У некоторых гностиков появлялись очень твердые убеждения по поводу печальной судьбы их противников, особенно в те периоды, когда они страдали от гонений со стороны большинства христиан.

7. Гностики искренне стремились постичь сущность Иисуса Христа и Его дел. Многие из них отличали тварное существо, чудесным образом произведенное на свет и наделенное многими добродетелями, от небесного Христа, вселившегося в него или соединившегося с ним. Наиболее ранние теории утверждают, что слияние произошло в момент крещения Иисуса. Духовный Спаситель не имеет отношения к плотскому рождению и смерти, Он покидает Иисуса на Голгофе. Гностики трактовали слова Иисуса: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» — как обращение плотского человека к духовному Спасителю. Ириней приписывает одну из версий этой истории Василиду («Против ересей», 1.24.3–7). Среди учеников Валентина ходила запутанная теория о сущности Христа как состоящей из нескольких уровней и личностей. Плотский Иисус, зачатый во чреве Девы, является сыном одновременно и Творца, и Святого Духа (последнему в гностицизме позволяется выходить за пределы чисто духовного мира); Младенец получается душевно–духовным. К человеку Иисусу присоединяется Слово (Логос), по повелению Отца покинувшее Полноту. Так Слово становится плотью, но не буквально: оно как бы облачается в оболочку, а потом избавляется от нее после крестного жертвоприношения. Духовные люди спасаются благодаря духу Иисуса, а душевные — благодаря его душе. Плоть же гибнет: материи не нужно спасение, впереди ждет вечная жизнь в сверхчувственном мире истинного знания.

В таком кратком изложении рассуждения гностиков кажутся не более чем фантастическими измышлениями, но на деле это — результат попыток дуалистов разобраться в новозаветных текстах. В их трактовке Ветхий Завет указывал на духовный мир чистого разума, знакомый по работам философов, а потому они не оказывались от него, подобно другим сектам. В рядах гностиков было немало набожных людей, хорошо знавших богословие и считавших поиск высшего знания продолжением их веры. Движение привлекало многих, его сторонники существовали и после того, как католичество стало государственной религией Римской империи.

В противовес гностицизму Ириней, Тертуллиан и другие выдвигали концепцию единого Бога: Творец и Высшая Духовная Сущность — одна Личность. Они настаивали, что единый Иисус Христос одновременно плоть и дух. Кроме того, они призывали к единству Церковь, хранящую верность этим постулатам. Оригену же удалось объединить лучшие черты гностицизма, которые уживаются с идеей единого Бога и единого Слова.

Сирийское христианство

Учение Маркиона и гностицизм в изложении Валентина и Василида широко распространились в Египте и дальше на восток, стали известны в Риме и Галлии. Где–то сторонники этих течений держались обособленно от христиан, а в других местах верующие традиционных и новых взглядов принадлежали к одним и тем же общинам.

В Сирии большое влияние имело аскетичное христианство, связанное с именем апостола Фомы. К крещению допускались только те, кто давал обет воздержания: одинокие хранили свое девство, а семейные продолжали жить вместе, отказавшись от исполнения супружеского долга. Большинство верующих предпочитали оставаться на положении оглашенных. Секта получила название «энкратитская ересь» (греч. enkrateia — «воздержание»). Некоторые из ее священных книг содержат идеи, близкие к гностицизму; таковы Деяния Фомы, Книга Фомы Спорщика и Евангелие от Фомы. Однако «Диатессарон» (неудачно представленный Иринеем в «Против ересей», 1.28.1; см. также: Евсевий, «Церковная история», 4.29.6–7) построен исключительно на четырех Евангелиях. Татиан создал из них единое Евангелие, ставшее общепринятым в Восточной Сирии на три столетия. Богословское учение Татиана сходно с идеями Иустина Мученика, чьим учеником он, по–видимому, являлся.

Греческие и латинские церкви бились над вопросами, поднятыми Маркионом и гностиками, а в это время, около 200 г., в Восточной Сирии появился человек по имени Вардесан, который опроверг идеи Маркиона и разработал теории происхождения мира и возникновения человеческой религии как двух независимых процессов. На Западе его немедленно зачислили в еретики.

В III веке возникло манихейство, необычайно талантливо соединившее христианство, гностицизм, дуализм и аскетические идеалы. Во главе движения стоял Мани, богослов–миссионер, яркая личность, чьи взгляды впоследствии оказали влияние на Августина.