Учение Храма. Часть 1

Кто-то может подумать, что следствия причины, порожденной Дхиан-Коганом[13] в начале Великого века, должны пасть лишь на него одного. Но никто, будь то человек или небесная сущность, не может страдать один, ибо расы или люди, эманирующие от этого Дхиан-Когана (вы и Я, к примеру), непременно будут затронуты действием того, кого мы можем назвать Прародителем-предком. Дхиан-Коган должен нести бремя той причины, которую он посеял, но его страдание будет иметь другой характер, нежели страдание меньших сущностей, составляющих его бытие, ибо в отличие от его эманаций Он принадлежит к иному уровню материи.

Некоторые из изучающих оккультную (сокровенную) сторону жизни пребывают в твердой уверенности, что Посвященные, или Учителя, выше страданий. Но, поскольку любой Учитель добровольно избирает для себя пребывание на более низких планах бытия, он неизбежно подчиняется и управляющим ими законам. И хотя он может контролировать силы, действующие на этих планах, тем не менее он подвержен действию Закона всех законов – Кармы. Будь это не так, для него было бы невозможно падение, ведь, как Я уже говорил, восходящая и нисходящая тропа жизни идут бок о бок. Он может защитить свою объективную форму от повреждения или не дать развиться болезни, но помимо этого существуют и другие, столь же сильные формы страдания, которым необходимо платить дань. И неважно, был ли закон нарушен им самим или же теми, кого он любит, ибо – не забывайте никогда! – нет ничего выше Закона Любви – ни человека, ни ангела, ни Бога.

Другая ошибка, допускаемая учениками, заключается в том, что они забывают о различных степенях Учительства. Учитель высокой степени не может страдать от какой-либо известной людям болезни; но, поскольку болезни, как таковые, имеют свои соответствия на высших планах, он подвержен действию этих потенциальных соответствий, если нарушил закон. И последний проявит свое действие именно согласно достигнутой им степени Мастерства, от которой зависят сила и степень наказания, то есть назначенного ему страдания.

В предыдущих Наставлениях было сказано, что Учителя выше страданий. Правильнее было бы сказать: выше того вида страданий, которые человек может представить и вынести.

Бескорыстная любовь. Наставление 16

Если Храм не может быть убежищем для преследуемых, местом отдохновения для усталых, кровом для бездомных, то он не исполнит своей миссии, равно как и любое учреждение или общество, основанное Учителями или людьми. Он должен стать звеном между человеком и великой Иерархией, управляющей Вселенной, – в противном случае он будет более чем бесполезен. В поисках научного знания неверующий искатель подходит к той точке, где действие материальной силы исчерпывается, и перед ним открывается неизмеримая пропасть. Подобные поиски почти во всех случаях кончаются желанием достичь личной славы или материального благополучия и богатства.

Волна пессимизма, ныне захлестнувшая землю, осквернила и разрушила те высшие идеалы, лишь с помощью которых человек может поднять свою высшую природу до того уровня, где становится возможным постижение духовной Истины. Душа человека с каждым днем все более и более ощущает потребность в той пище, которая одна только и может поддержать и помочь. Но в своем безудержном желании утолить этот голод человек по невежеству отбрасывает ту духовную пищу, что прежде удовлетворяла его и давала жизнь; и это вместо того чтобы, придерживаясь ее, ожидать следующего открытия Небесных Врат, происходящего в определенные периоды времени, после чего получить такую пищу, которая навеки сделает этот голод невозможным, – пищу бескорыстной любви ко всему человеческому роду.

Любовь является единственным проводником, через который наши глаза видят ясно и безошибочно. Ненависть обезображивает, преувеличивает или преуменьшает. Страсть ослепляет. Истинная же любовь широко открывает врата души и позволяет любящему силою распознавания видеть все непривлекательное и некрасивое так же хорошо, как все чистое и прекрасное, чтобы правильно отделить преходящее от вечного в жизни любимого и дать всему правильную оценку. Но – увы! – эта истинная любовь так мало понята, скрываясь под названиями различных так называемых атрибутов. В некоторых умах она представляется сложной картиной – запредельной, блистающей небесной красотой и истиной, но при окончательном рассмотрении оказывается не чем иным, как жертвенным Служением. Тот, кто достиг мощи такой любви, не сделает из нее повода для фамильярных отношений или вторжения в обстоятельства жизни любимого. Такая любовь предписывает смирение истинного Служения, где бы и когда оно ни представилось. Она многострадальна, терпелива и верна. Хотя она и радуется, если знает, что ее оценили и ответили взаимностью, однако это признание не является для нее необходимым.