Учение магов [Компендиум зороастрийских верований]

Мы уже видели, что «всеведение и доброта» представляют неизменные черты Хормазда, и они названы также «Религией». «Обе имеют сходное толкование, именно, как неизменный характер Бесконечного Времени, ибо Хормазд, Пространство, Религия и Время Хормазда были, есть и будут всегда». Божественное всеведение, отождествляемое с «Религией», т. е. зороастрийской религией, судя по всему, является зороастрийским вариантом учения о Логосе, или Слове. Эта религия представляет собой саму Мудрость Бога, его мысль, посредством которой он творит. Так, в книге «Меног-и-Кхрат» («Дух Мудрости»), мы видим Мудрость, которая изрекает: «От начала, прежде всех духовных и материальных творений, была я, Природная Мудрость Хормазда. И Создатель Хормазд произвел все сущее, и поддерживает и направляет все духовные и материальные существа, богов и все остальные творенья благодаря силе и доблести, знанию и опыту Природной Мудрости. И в конце Восстановления он сокрушит и сразит Ахримана и все его отродья, в основном, благодаря силе Мудрости. И Сошианс, и Каи-Хусров и все другие, которые принесут Воскрешение и наступление Последнего Тела, вызовут его благодаря силе и помощи Мудрости.

Все знание и опыт на земле, воспитание и обучение всем ремеслам, всякое занятие, практикуемое людьми в этом временном мире, существует благодаря Мудрости. Души благословенных избегают Ада и идут к Небесам, в основном, от силы и покровительства Мудрости. И люди на земле ищут лучшей жизни и счастья, доброго имени и всех благих вещей также в силу Мудрости».

Подобным образом, благодаря Мудрости зародыш благополучно сохраняется во чреве матери, растут деревья, и мир полон добрых тварей, Солнце, Луна и звезды следуют установленному пути, идут дожди и, наконец, Человек постигает истину Доброй Религии. Мудрость, стало быть, это Божественное Слово, дающее миру его бытие и поддерживающее его жизнь; и Слово это идентично с Den, Религией.

Как созидательное Божье Слово, Религия сводится в молитву Ахунвар, которую, как мы видели, Хормазд произносит в самом начале творения, и которая низвергает Ахримана обратно в царство тьмы на три тысячи лет. Произнесением этого Вечного Слова Бог открывает своему Врагу его конечное поражение и гибель, а также сотворение мира и его завершающее восстановление в конце времен. Первое произнесение Хормаздом Ахунвара является первым проявлением божественного водительства; оно приводит в движение ход творений и знаменует начало ограниченного Времени. Творение представляет собой проявление вечной Божественной Мудрости в Религии и его временной бесконечности за пределами ограниченного Времени.

По сути, Мудрость Бога и его Религия слиты в одно. Религия — это сумма и еще непроявленной Божественной Мудрости, и Мудрости, проявленной в молитве Ахунвар в начале времен, и наконец, выраженной в ее полном и подробном изложении в форме Авесты, которая, как верят зороастрийцы, была передана Богом Зороастру. В одном интересном отрывке, недавно опубликованном Фр. де Менаском, Хормазд говорит: «Я, Религия и Слово, (существую вечно). Религия — это дело Хормазда, а Слово — его вера-Религия стоит выше Слова, ибо дело стоит выше речи». Этот отрывок, хотя точный смысл его не ясен, подразумевает, по-видимому, что Религия, по сути, более емкое понятие по сравнению со Словом (под «Словом» имеется в виду Ахунвар), и она наряду с временным имеет и вечное существование. Следовательно, Авеста, как Религия, воплощенная в земном мире, представляет собой земную копию божественного и вечного образца на Небесах; это и есть божественная Мудрость, «явленная» Зороастру на земле.

Сам Зороастр — пророк, и не более чем пророк. Подобно Магомету он служит лишь проводником божественного Слова человеку. Однако, «Добрая Религия», которую он передал, не вполне тождественна Авесте — это не столько книга, сколько принцип. Она может быть суммирована в следующих словах: порядок, праведность (или справедливость) и Середина. Для поздних зороастрийцев сумма Мудрости представлялась именно аристотелевской Серединой. Они столь целостно восприняли эту греческую идею, что объявили ее специфически иранской. «Иран всегда привлекала Середина» — сообщают нам, — «и он всегда осуждал избыток и недостаток. В Византийской империи были философы, в Индии — ученые, и повсюду знатоки обычно превозносили людей с утонченностью доводов, но в Царстве Иран получали одобрение истинно мудрые».