Учение о Логосе в его истории

Чтобы оценить хотя бы исторически все значение этой философии, надо отдать себе отчет в глубоком ее основании: мысль ничего не может познать, кроме того, чту ей сродно, т. е. ничего, кроме мысли же; все, что мы познаем, все, что мы понимаем, есть мысль. Нашей субъективной мысли соответствует объективная мысль, или идея: иначе нет никакого познания или понимания. Еще Парменид учил: «одно и то же есть мысль и то, о чем она мыслит»; если мы будем отделять от мысли «сущее, то ведь и это сущее известно нам лишь как предмет мысли, ибо поскольку мы ощущаем или чувствуем только, мы еще ничего не знаем», как говорит Платон. Пусть природа вещей непроницаема для нашей мысли: это отчасти допускал и Платон, признавая в основании внешнего мира материю, абсолютно чуждую духу или мысли. Но мир явлений не представляется нам абсолютно непознаваемым: наша мысль, наша наука открывают в нем совокупность единообразий и устанавливают закономерные отношения между родами и видами явлений.

Общие роды и виды, общие законы, отношения, общие качества и свойства вещей существуют не только в нашем уме, в наших произвольных гипотезах и классификациях, но и в действительности, в природе. Всякое чувственное качество, которое мы приписываем вещам как объективное свойство или силу (напр., цвет, непроницаемость, вес), – сводится прежде всего к нашему ощущению, предполагает чувствующий субъект. Все чувственное предполагает чувственность. И всякое общее отношение, всякая общая форма, в которой только воспринимаются эти чувственные качества, всякое понятие, в котором они связываются или необходимо мыслятся нами (например, хотя бы форма или понятие «свойства», или форма «рода», «вида», «закона») – предполагаютмыслящий субъект, сводятся к мысли. Мы можем мыслить только мысли, чувствовать только ощущения или состояния чувствующего существа. И потому, если мы признаем независимую от нас реальность чувственной природы или объективность нашего познания и восприятия, – мы невольно должны допустить в природе осуществление

–  32  –

какой-то независимой от нас объективной мысли или идеи и существование в ней живой, чувствующей души.

Так именно и сделал Платон. Еще до него, до Сократа философия, начавшая с натуралистического монизма, с предположения одной вещественной стихии в основании всего сущего – сознала невозможность объяснить самое движение, самый процесс развития из одних материальных свойств вещества – из анатомического строения материи, из непроницаемости и протяженности тел. Оказалось, что и самые чувственные качества, самые чувственные формы вещей предполагают для своего объяснения нематериальное начало (чувственный объект предполагает чувствующий субъект); оказалось, что мир мыслимтолько при том предположении, что в основании его лежит объективная мысль или идея, составляющая его содержание и осуществляющаяся в его развитии. И эта объективная мысль может быть воспринята миром, может осуществляться и воплощаться в его чувственных формах, только в том предположении, что мир есть живое существо, «одушевленное» и «разумное» (Tim. 30 В), – одушевленной одной душой, одним субъектом чувства и мысли: такова Платонова гипотеза мировой души, воспринимающей идеи и воплощающей их в природе.

Таким образом, у Платона мы находим элементы позднейшего учения о Логосе – в учении об идее как объективной мысли, или о мире идей как абсолютной норме, цели и причине сущего. «Мировая душа» отличается от этого идеального начала, точно так же как отличается от него и субъективное человеческое сознание, человеческие понятия. Но странным образом мы не находим у Платона определенного учения о каком-либо субъекте идей – о всеобъемлющем абсолютном разуме как источнике или причине их. Правда, мы встречаемся у Платона с представлениями о божественном разуме, «царствующем» во вселенной (Phil 28 С и др.) и образующем, зиждущем ее. Иногда Платон прямо говорит об отце, демиурге, творце мироздания, хотя в таких случаях речь его получает своеобразную мифологическую окраску. Божественный разум, который мировая душа «принимает в себя», играет роль творческого начала по отношению к видимому миру, созидая его по образцу невидимых идей. Но (несмотря на Rp. 597 В) нельзя сказать, чтобы он

–  33  –