Учение о понятии

Так как поэтому, рассудок представляет собою бесконечную силу, которою определяется общее, или, наоборот, которому, в себе и для себя лишенному устойчивой определенности, сообщается устойчивая прочность через форму общности, то не вина рассудка, если не идут далее. В том и состоит субъективное бессилие разума, что он оставляет такими эти определенности и не оказывается в состоянии привести их к единству через диалектическую силу, противоположную этой отвлеченной общности, т.е. через своеобразную природу, через понятие этих определенностей. Хотя рассудок через форму отвлеченной общности сообщает им, так сказать, такую твердость бытия, какой они не имеют в качественной сфере и в сфере рефлексии, но через это упрощение он вместе с тем одухотворяет их и так обостряет, что они именно на этой ступени приобретают способность саморазложения и перехода в противоположное им. Высшая зрелость и высшая ступень, которой нечто может достигнуть, есть та, с которой начинается его погибель. Устойчивость определенностей, в которую, по-видимому, вступает рассудок, форма непреходимости, есть форма относящейся к себе общности. Но она граничит с собственно понятием, и потому в ней самой выражается бесконечная близость разложения конечного. Эта общность непосредственно обостряет определенность конечного и выражает его несоответствие с нею. Или, правильнее сказать, его соответствие уже наступило; наступило отвлеченно определенное положение, как одно с общностью, и именно потому не для себя, как бы оно было лишь определенное, но только как единство себя и общего, т.е. как понятие.

Поэтому, во всех отношениях превратно разделять, как то обычно делают, рассудок и разум. Если понятие считается чуждым разуму, то на это следует скорее смотреть, как на неспособность разума признать себя в понятии. Определенное и отвлеченное понятие есть условие или, правильнее, существенный момент разума; оно есть одухотворенная форма, в которой конечное через общность, в коей оно относится к себе, само возгорается в себе, как диалектически положенное и тем самым как самое начало явления разума.

Так как определенное понятие в предыдущем изложении изображено в своей истине, то остается лишь указать, чт'o в нем тем самым положено. Различие, существенный момент понятия, но еще в чисто общем неположенное, как таковой, вступает в определенном понятии в свои _{29}права. Определенность в форме общности в связи с нею образует простое; это определенно общее есть относящаяся к себе самой определенность, определенная определенность или абсолютная отрицательность, положенная для себя. Но относящаяся к самой себе определенность есть единичность. Как общность непосредственно есть в себе и для самой себя уже частность, так непосредственно в себе и для себя частность есть также единичность, на которую следует смотреть ближайшим образом, как на третий момент понятия, поскольку он прочно противостоит двум первым, но также, как на абсолютный возврат понятия внутрь себя и вместе с тем как на положенную утрату последним самого себя.

Примечание. Общность, частность и единичность суть согласно вышеизложенному три определенные понятия, именно если их желают сосчитать. Было уже ранее указано, что число есть несоответственная форма для того, чтобы подвести под нее определения понятия, и всего и совершенно несоответственнее для определений самого понятия; число, поскольку оно имеет принципом одно, обращает считаемое в совершенно раздельные и взаимно совершенно безразличные (данные). Из вышеизложенного явствует, что различные определенные понятия суть собственно лишь одно и то же понятие, а вовсе не выпадают одно от другого в числе.