Учение о сущности

Далее форма предполагает некоторую материю, к которой она относится. Но вследствие того, обе они не противостоят одна другой внешне и случайно; ни материя, ни форма не самобытны или, другими словами, не вечны. Материя безразлична к форме, но это безразличие есть определенность тожества с собою, в которое форма возвращается, как в свою основу. Форма предполагает материю, именно потому, что она полагает себя, как снятое и тем самым относится к этому своему тожеству, как к чему-то другому. Наоборот, форма предполагается материею, ибо последняя не есть простая сущность, которая есть непосредственно сама абсолютная рефлексия, но сущность, определенная, как положительное, именно как то, что есть, лишь как снятое отрицание. Но с другой стороны, так как форма полагает себя, как материю, лишь поскольку она сама себя снимает и тем самым предполагает материю, то материя определяется также, как лишенная основания устойчивость. Равным образом, материя не определяется, как основание формы, но поскольку материя полагает себя, как отвлеченное тожество снятых определений формы, то материя не есть тожество в смысле основания, и форма, стало быть, по отношению к ней лишена основания. Тем самым форма и материя определены, та и другая, не как положенные одна другою, не как основания одна другой. Материя есть скорее тожество основания и обоснованного, как та основа, которая противостоит отношению формы. Это их общее определение безразличия есть определение материи, как таковой, и образует также взаимное отношение их обеих. Равным образом, определение формы, состоящее в том, что она есть отношение их, как различенных, есть также другой момент их взаимного отношения. Материя, как по своему определению безразличное, есть пассивное в противоположность форме, как деятельному. Последняя, _{52}как относящееся к себе отрицательное, есть противоречие внутри себя самого, разлагающееся, отталкивающее себя от себя и определяющее. Она относится к материи и положена так, чтобы относиться к этой своей устойчивости, как к другому. Материя, напротив, положена так, чтобы относиться только к себе самой и быть безразличною к другому; но в себе она относится к форме, ибо содержит в себе снятую отрицательность и есть материя лишь через это определение. Она относится к форме как к другому, лишь потому, что форма в ней не положена, что она есть форма лишь в себе. Материя заключает форму, как скрытую в материи, и есть абсолютная восприимчивость к форме лишь потому, что обладает последнею абсолютно в ней, что таково есть ее сущее в себе определение. Материя должна поэтому быть оформлена, а форма должна материализоваться, сообщить себе в материи тожество с собою и устойчивость.

2. Поэтому форма определяет материю, а материя определяется формою. Так как форма есть сама абсолютное тожество с собою, а равным образом, материя в ее чистой отвлеченности или абсолютной отрицательности обладает формою в ней самой, то действие формы на материю и определение последней первою есть скорее лишь снятие видимости их безразличия и различимости. Это отношение определения есть, таким образом, опосредование каждой из них собою через ее собственное небытие, но оба эти опосредования суть одно и то же движение и восстановление их первоначального тожества: – припоминание их отчуждения.

Во-первых, форма и материя взаимно предполагают одна другую. Как выяснилось, это значит, что одно и то же существенное единство есть отрицательное отношение к себе самому, которое, таким образом, раздваивается на существенное тожество, определенное, как безразличная основа, и на существенное различение или отрицательность, как определяющую форму. Это единство сущности и формы, противополагающихся, как форма и материя, есть абсолютное определяющее себя основание. Поскольку оно делает себя различным, отношение в силу лежащего в основании тожества различных становится взаимным предположением.