Учение о сущности

Примечание. Уже выше (1 ч., 1 отд., стр. 28) по поводу момента существования, бытия в себе, было упомянуто о вещи в себе, причем было указано, что вещь в себе, как таковая, есть не что иное, как пустое отвлечение от всякой определенности, о коем, конечно, нельзя ничего знать, именно потому, что оно есть отвлеченность от всякой определенности. Поскольку, таким образом, вещь в себе предположена, как неопределенное, то всякое определение падает вне ее, в чуждую ей рефлексию, к которой она безразлична. Трансцендентальный идеализм признает за такую внешнюю рефлексию сознание. Так как эта философская система перемещает всякую определенность вещей, как по форме, так и по содержанию, в сознание, то с этой точки зрения во мне, в субъекте совершается то, что я вижу листья дерева не черными, а зелеными, солнце – круглым, а не квадратным, что сахар для моего вкуса сладок, а не горек, что первый и второй удар часов я определяю, как последовательные, а не как одновременные, а также, первый не как причину, ниже как действие второго и т.д. Это резкое изложение субъективного идеализма непосредственно противоречит сознанию свободы, по которому я знаю себя, напротив, как общее и неопределенное, отделяю от себя эти многообразные и необходимые определения и признаю их, как нечто внешнее мне, присущими лишь вещам. В этом сознании своей свободы я есть то поистине рефлектированное в себя тожество, которым должна быть вещь в себе. В другом месте я показал, что этот трансцендентальный идеализм не выходит за ограниченность я объектом, вообще за конечный мир, но изменяет лишь форму предела, остающегося для него абсолютным, перемещая лишь ее из объективной в субъективную область и делая определенностями я и происходящею в нем, как в вещи, дикою сменою то, что признается обычным сознанием за некоторые принадлежащие лишь внешним ему вещам многообразие и изменение. С теперешней точки зрения лишь противоставляются вещь в себе и ближайшая к ней внешняя рефлексия; последняя не определила еще себя, как сознание, а вещь в себе, как я. Из природы вещи в себе и внешней рефлексии оказалось, что это внешнее само определило себя, как вещь в себе, и, наоборот, стало собственным определением той первой вещи в себе. Существенная же недостаточность той точки зрения, на которой останавливается сказанная философия, состоит в том, что она _{83}упорно удерживает на отвлеченной вещи в себе, как на окончательном определении, и противоставляет рефлексию или определенность и многообразие качеств вещи в себе; между тем как в действительности вещь в себе по существу имеет эту внешнюю рефлексию в ней самой и определяет себя, как причастную собственным определениям, свойствам, обнаруживает ложность определения себя, как отвлеченной вещи, как чистой вещи в себе.

с. Взаимодействие вещей

Вещь в себе осуществлена существенно; внешняя непосредственность и определенность принадлежит ее бытию в себе или ее рефлексии в себя. Тем самым вещь в себе есть вещь, имеющая свойства, и тем самым суть многие вещи, отличающиеся между собою не по чуждым им соображениям, а через самих себя. Эти многие различные вещи состоят в существенном взаимодействии через свои свойства; свойство есть самое это взаимодействие, и вещь вне их есть ничто; взаимное определение, средний термин между вещами в себе, долженствующими, как крайние термины, быть безразличными к этому их отношению, есть само тожественная себе рефлексия и вместе с тем та вещь в себе, которая должна составлять эти крайние термины. Тем самым вещность понижается до формы неопределенного тожества с собою, имеющего свою существенность лишь в своих свойствах. Если поэтому поднимается речь о какой-либо вещи или о вещах вообще без определенного свойства, то ее отличение есть лишь безразличное, количественное. То, что признается за одну вещь, может быть превращено равным образом во многие вещи или признано за многие вещи; это внешнее разделение или соединение. Книга есть вещь, и каждый ее листок – также вещь, равно как каждая часть ее листков и т.д. до бесконечности. Определенность, в силу которой некоторая вещь есть именно эта вещь, заключается единственно в ее свойствах. Через них она отличается от других вещей, так как свойство есть отрицательная рефлексия и отличение; поэтому вещь лишь в своем свойстве есть нечто отличное от других, есть в ней самой. Свойство есть рефлектированное в себя отличение, в силу которого вещь в своем положении, т.е. в своем отношении к другому, безразлична вместе и к другому и к своему отношению. Поэтому в вещи без ее свойств остается лишь отвлеченное бытие в себе, несущественный объем и внешнее совпадение с собою. Истинное бытие в себе есть бытие в себе, в своем положении; последнее и есть свойство. Тем самым вещность перешла в свойство.