Учение о цвете. Теория познания

Масса при всяком новом значительном явлепни спрашивает, какая от него польза, — и она права в этом, ибо только через пользу может она воспринять ценпость какой — либо вещи.

* **

Истинные мудрецы спрашивают, какова вещь сама в себе и в отношениях к другим вещам, не заботясь о пользе, т. е. о применении к знакомому и необходимому для жизни: это уж сделают совсем другие умы, проницательные, жизнерадостные, технически изощренные и умелые.

* **

Лжемудрецы стараются из каждого нового открытия возможно скорее извлечь какую — либо выгоду для себя, силясь приобрести суетную славу то его развитием, то увеличением, то улучшением, быстрым овладеванисм, пожалуй даже преокупацией, и такими незрелыми шагами колеблют и запутывают истинную науку, больше того, — явно калечат ее прекраснейшее последствие — практический цветок.

* **

История философии, паук, религии, всё показывает, что мнения распространяются в большом количестве, но преобладание получает всегда то, которое понятпо, т. е. соразмерно и удобно человеческому уму в его обыденном состоянии. Мало того, — кто доработался до более высокого понимания, может всегда быть заранее уверенным, что большинство будет против него.

Все требования (в пауках) такъ безмерны, что отлично понимаешь, почему ничего из них не осуществляется.

* **

Если в науках старики отстают, то молодежь отступает назад. Старики отрицают прогресс, если он не вяжется с их прежними идеями; молодые люди — если они не доросли до идеи, и все — таки хотели бы создать что — либо выдающееся.

* **

Каждый день у нас есть основание прояснять опыт и очищать ум.

* **

Все ученые, — а если они дельны и влияют на других, то и их школы — смотрят на проблематическое в науках как на что — то такое, в пользу или против чего нужно спорить, как- будто это — другая жизненная партия; а, между тем, все научное требует разрешения, примирения или установки непримиримых антиномий…

* **

Когда кто — либо говорит, что опроверг меня, он забывает^ что просто противопоставил моему взгляду иной взгляд; этим ведь еще ничего ие вырешено. Кто — либо третий обладает таким же правом, и так до бесконечности.

* **

Когда мы показываем явление, другой видит тоже, что мы видим; когда мы говорим о явлении, описываем, обсуждаем его, мы уже переводим его па наш человеческий язык. Какие возникают уже здесь затруднения, какие недостатки нам угрожают, это очевидно.

Первая терминология нодходит к ограниченному изолированному явлению; она применяется затем к другому. Под кошщ продолжают пользоваться совсем уже неподходящим языком.

Ошибка слабых умов состоит в том, что в размышлении они от единичного идут сразу к общему, тогда как общее можно искать только в совокупности.

Знание покоится па знакомстве с различимым, наука — на ^признании неразличимого.

* **

Восприятие собственных пробелов, чувство своих недостатков ведет знание к науке, существующей до, рядом и после всякого знания.

* **

Каждому возрасту человека соответствует известная философия. Ребенок является реалистом: он также убежден в существовании груш и яблок, как и в своем собственном. Юноша, обуреваемый йпутренними страстями, должен следить за собою, забегать со своим чувством вперед, он превращается в идеалиста. Напротив, у мужчины все основания стать скептиком; оп хорошо делает, сомневаясь, надлежащее ли средство выбрал он для своей цели. Перед поступком и во время поступка у него все основания сохранять подвижность рассудка, чтобы пе сетовать потом на неправильный выбор. Старик же всегда будет тяготеть к мистицизму; он видит, как много вещей зависит от случая; неразумное удается, разумное идет прахом, счастье и несчастье неожиданно уравновешивают друг друга; так есть, так было, — и вот преклонный возраст находит успокоение в Том, который был и есть и будет.

Мы сенсуалисты, пока остаемся детьми, — идеалисты, когда любим и вкладываем в любимый предмет качества, которых у него собственно нет. Любовь колеблется, мы сомневаемся в верности и становимся скептиками, еще сами тому не веря. Остаток жизни безразличен, мы предоставляем е& протекать как придется, и кончаем квиетизмом, подобно индийским философам. (Эккерман, 1829)

* **

Эклектическая философия невозможна, но могут существовать, эклектические философы.

* **

Эклектик — каждый, кто из окружающей его обстановки, из того, что вокруг пего происходит, усваивает сообразное своей природе; такое значение и имеет, теоретически или практически, то, что зовется образованием и прогрессом.

* **

Два эклектических философэ могли бы поэтому стать величайшими врагами, если бы они, родившись с антагонистическими задатками, усваивали из всего философского наследия лишь то, что им подходит. Осмотритесь только вокруг, и вы всегда вай- дете, что каждый человек поступает таким образом, и вследствие этого не понимает, почему он не может склопить других к своему мнению.

* **

Редко бывает, чтобы человек в преклонном возрасте отнесся к самому себе исторически, и столь же исторически — к своим современникам, так, чтобы потерять всякое желание и способность вступить с кем бы то ни было в пререкания.