Учение Оптинских старцев

Человек «толчется» искушениями, в результате которых выявляются его подлинные качества. И они могут оказаться совсем не такими, как нам казалось. Что-то окажется неожиданно и к нашей радости первого сорта, но что-то и второго, а что-то и вовсе третьего. И тогда окажется, что первосортные качества надо бережно хранить и не отдавать их разлагающему действию страстей, второсортные – улучшать, а над третьесортными крепко задуматься, ибо работы здесь предстоит много. Если за эту работу по исправлению беремся, то искушения и выполняют свою роль, подвигая нас становиться искусными.

Искушения неприятны, но полезны и неизбежны. Где бы мы ни были, в каком бы месте ни жили, они всегда найдут нас. И, по слову старца, везде придем к одному заключению – «потерпеть нужно». Тогда и увидим, что терпение – это «золотой ключик», которым открывается дверь в сокровищницу, где находятся смирение и искусство жить правильно. И что та тягость и трудность, которую мы испытываем, отказываясь от гордости, от всех ее несбыточных надежд на нашу собственную исключительность и особое предназначение, есть ничто по сравнению с той радостью, которую имеет наша подлинная жизнь. Утешать же себя в искушениях нам нужно мыслью, что ничто по-настоящему ценное и важное не дается легко.

Прп. Анатолий (Зерцалов) с редкой точностью об этом говорит:

Практика, то есть слово Божие, говорит: Даждь кровь и прими Духа, а наша ученость хитрит – нельзя ли уловить Духа так, чтобы не портить крови. И не уловит. А вечная-то мудрость ищет, толкает, завет не к мечтательной жизни, а к истине. Вот и посылает удар! Даждь премудрому вину, и премудрший будет. А муж неискушен – не искусен. Потому-то и учит Апостол: Искушение соделывает терпение: терпение же – искусство (Ср.: Иак. 1, 3–4). Нам же хочется как-нибудь объехать искушение и терпение и попасть в искусные. А этого нельзя! Даждь кровь, говорит практика!.. [2, т. 1, с. 301].

Наш ум проявляет большую изобретательность в поиске путей, на которых духовное развитие совершалось бы легко и безболезненно. Беда в том, что самый наш ум ведется нашим же несовершенством, а потому и горазд на мечтания. Его настоящая задача не в том, чтобы создавать большое количество привлекательных картинок, а в постижении истины.

Искушения стряхивают, как прах, мечтательные картинки, человек же переживает это как удар. Но этот удар подобен действию резца скульптора, который отсекает очередной лишний кусок от бесформенной глыбы, каковой часто является наше устроение. И так раз за разом постепенно высекается в нас образ истины, который угоден Богу. Нельзя стать искусным, не расставаясь болезненно с тем, что мы считали своим и хотели сохранить в себе, но что на самом деле является лишним в нас.

Поэтому ум в искушении становится более зрелым и вырабатывает познание нашей немощи и способность к здравым суждениям. Прп. Лев замечает:

Вы пишите о приходящем вам разсуждении, что люди чрез несчастия делаются мудрыми, истинно так, искушения, посылаемые нам от Бога, точно суть полезны, из оных мы познаем свою немощь, можем судить здраво о ближних и видим, сколь наша вера есть мала, когда тогда только благодушествуем, когда получаем благое, а когда оное отъемлется, упадаем духом. Но да поможет нам Господь смиренным духом и благодарным сердцем принимать от Господа <все> посещения, а Он силен и паки возставить ваше положение и привести в порядок торговые ваши дела [2, т. 1, с. 301].

Без искушений человек сосредоточен на получении благого и доволен, когда имеет желаемое. Он привыкает к такой ситуации, она ему кажется естественной, свое благодушие человек считает выражением собственной души. В этом состоянии ему трудно усмотреть в себе какие-либо недостатки, равно как и сложно иметь глубокие суждения о ближних из-за ограниченности собственного опыта.