Учение Оригена о Святой Троице

3) ib. n. 15. οὐ γὰρ ἦν, ὅτε ὁ Θεὸς οὐκ ἦν Πατήρ… ἀεὶ τὸν Χριστὸν εἶναι, Λόγον ὄντα καὶ Σοφίαν καὶ δὐναμιν. Οὐ γὰρ δή τοὐτων ἄγονος ών ὁ Θεός, εἶτα ἐπαιδοποιήσατο. 'Αλλ' ὅτι μή παρ' ἑαυτοῦ ὁ Υἱός, ἀλλ' ἐκ τοῦ Πατρός ἔχει τὸ εἶναι…'Απαύγασμα δέ ὡν φωτὸς ἀίδίου, πάντως καὶ αὐτὸς ἀΐδιός ἐστιν… τούτω γὰρ καὶ ὅτι φῶς ἐστι τῶ καταυγάζειν νοεῖται φῶς οὐ δὐναται μή φωτίζον εἷναι. Εἰ ἐστιν ἥλιος, ἐστιν αὐγή, ἐστιν ἡμέρα… ὁ δέ γε Θεός αἰώνιόν ἐστι φῶς οὕτε ἀρξάμενον οὕτε λῆξόν ποτε· οὐκοῦν αἰώνιον πρόκειται, καὶ σὐνεστιν αὐτῶ τὸ ἀπαύγασμα ἀναρχον καὶ ἀειγενές, προφαινόμενον αὐτοῦ… ἡ… Σοφία… ὅντος γὰρ γονέως, ἐστι καὶ τέκνον… 'Αλλ' εἰσὶν ἄμφω, και εἰσὶν ἀεί. Μόνος δὲ ὁ Υἱὸς ἀεὶ συνὡν τῶ

369

Дионисий назвал Отца и Сына чуждыми между Собою по существу, если он сказал, что Сына не было, прежде чем Он родился: то он имел в виду указать на факт неоспоримого, действительного различия между Ними. «В начале было Слово, но не был Словом Тот, кто произнес Слово, ибо Слово было у Бога. Господь есть Премудрость; следовательно, не был Премудростью Тот, кто произвел Премудрость. Христос есть истина; но написано: „благословен Бог истины"». Река течет из источника; однако же ни источник не называют рекою, ни реку источником; тот и другая имеют различные названия и действительно существуют как различные формы. Слово развивается из ума, а не от вне привходит к нему; но и тот и другое имеет свое особое место и значение в духовной жизни человека: ум существует имманентно в сердце человека; слову присущ элемент движения, энергии: оно посредством органов речи открывает ум. Сын со–вечен Отцу: коль скоро существует родитель, есть и рожденное; однако Они существуют оба, не сливаясь между Собою, и Отец логически прежде Сына. «Сын вечен, но не от Самого Себя, а от Отца имеет бытие. Бог всегда есть Отец, и Сын не просто вечен, но так как Отец вечен, то вечен и Сын и сосуществует Ему как сияние свету» ¹).

В воззрении Дионисия нетрудно заметить влияние Оригена. Правда, в своем послании Дионисий в определении различия между Отцом и Сыном заходит так далеко, как никогда не заходил Ориген: «не было Сына, прежде чем Он произошел», — это такое неудачное выражение, которое по своему буквальному смыслу подвергает сомнению вечное существование Слова, — и даже в том случае, если оно должно указывать лишь на логическое первенство бытия Отца, — слишком заметно расхо-

Πατρὶ… n. 16. ἀεὶ ὁ Θεὸς Πατὴρ ην, καὶ ὁ Υἱὸς οὐχ ἀπλῶς ἀΐδιός ἐστιν, ἀλλά τοῦ Πατρὸς ἀϊδίου ὄντος ἀΐδιος ἃν εἴη καὶ ὁ Υἱός, καὶ σὐνεστιν αὐτῶ ὡς τῶ φωτὶ τὸ ἀπαὐγασμα.

1) ib. n. 25. ἕν ἀρχῆ ἡν ὁ Λόγος· ἀλλ' οὐκ ἡν Λόγος ὁ τὸν Λόγον προέμενος· ἦν γὰρ ὁ Λόγος πρὸς τὸν Θεόν. Σοφία γεγένηται ὁ Κὐριος· οὐκ ἡν οὖν σοφία ὁ τὴν σοφίαν ἀνείς. 'Αλήθειά ἐστιν ὁ Χριστός· Εὐλογητὁς δέ, φησίν (3 Esdr. 4, 4) ὁ Θεός τῆς ἀληθείας. ib. n. 18. καὶ ποταμόν, ἀπὸ πηγῆς ρέοντα ἕτερόν σχῆμα καὶ ὄνομα μετειληφέναι· μήτε γὰρ τἡν πηγἡν ποταμόν, μήτε τὸν ποταμὸν πηγὴν λέγεσθαι, καὶ ἀμφότερα ὐπάρχειν. Стр. 368 пр. 5 и стр. 369 пр. 3.

370

дится с тонким и осторожным образом изложения Оригена. Но, несмотря на это, в общем Дионисий является верным системе своего учителя и в светлых и в теневых сторонах ее. Так бытие Сына, по Дионисию, предполагается самим бытием Отца, Сын представляется не только со–вечным Отцу, но и ἀειγενής, т. е. вечно происходящим, всегда рождающимся. Но, наряду с этим, можно заметить то же преобладание представления о различии между Отцом и Сыном над мыслию об Их единстве, тот же исходный пункт в воззрении, — учение о Сыне как рожденном, — и ту же необъяснимую из точного смысла этой посылки резкость вывода, — т. е. те же черты, которые мы видели в системе Оригена. Даже и тогда, когда Дионисий, по–видимому, так твердо и быстро направляется к учению о единосущии, в его сознании со всею ясностью стоит оригеновское воззрение, что Отец Премудрости не есть Премудрость, и божественные свойства в Отце и в Сыне являются с тою специфическою определенностью, в силу которой они мыслятся как две различные формы бытия. Наконец, едва ли совершенно случайно выбрано и название «творение», с его эластичным смыслом, для выражения отношения между Отцом и Сыном.

В своей апологии Дионисий александрийский соглашается и по форме принять учение о единосущии, с которым, по словам его, он никогда не расходился по духу. Однако же оно не находит себе доступа и в богословие Пиерия. Он говорит об Отце и Сыне как о двух природах, двух существах. Даже те, которые неблагоприятно относились к Оригену, не находили арианского смысла в этих словах Пиерия ¹); но, во всяком случае, они характерны потому, что показывают, что оригеновское безразличие в выборе слов «существо» и «ипостась» продолжается в александрийском богословии; что и «младший Ориген» не вполне отрешился от мысли о различии Отца и Сына и по существу, допускаемой Оригеном и утрированной Дионисием. В лице Феогноста александрийское богословие, по–видимому, окончательно становится на ту почву, на которую указывал Ди-