Учение суфиев

Ординарному человеку легко судить, что хорошо, а что плохо, что справедливо, а что несправедливо; для мудреца это очень трудно. Каждый человек сам превращает вещи из хороших в плохие или из плохих в хорошие, потому что находится на своем индивидуальном уровне развития, с позиции которого и судит. Иногда некий предмет оказывается тоньше и сложнее другого, и тогда человеку бывает трудно вынести суждение о нем. Было время, когда музыку Вагнера не понимали, а было и такое, когда его признавали величайшим из композиторов. Порой вещи хороши сами по себе, но на нашем индивидуальном уровне развития они кажутся не такими уж хорошими для нас. Что считалось хорошим лишь несколько лет назад, может уже не показаться нам таковыми на новом этапе развития. Ребенок больше всего ценит своих кукол, но позднее начнет отдавать предпочтение творениям великих скульпторов.

Все это доказывает, что на каждой ступени эволюции представления человека о хорошем и плохом менялись – поэтому, если только поразмыслить над этим, придешь к пониманию, что нет ничего плохого или хорошего. Если бы существовала такая вещь, как “хорошее”, то все было бы хорошим. Без сомнения, есть фаза, когда человек оказывается рабом своих собственных представлений о плохом и хорошем; но есть и другое состояние, в котором человек является господином. Это мастерство приходит к нему после осознания того факта, что хорошее и плохое рождается из его же отношения к жизни; и тогда “правильное” и “неправильное”, “хорошее” и “плохое” становится его рабами, поскольку он знает, что в его власти превратить одно в другое.

Так открывается дверь к еще одной тайне жизни, и это показывает нам, что, поскольку в каждой вещи заключена двойственность, так же есть двойственность и в каждом действии и явлении. Во всем справедливом скрывается нечто несправедливое, а во всем плохом присутствует нечто хорошее. И затем человек начинает видеть, как мир реагирует на все его действия: один человек замечает только хорошее, а другой – лишь плохое.

В понятиях суфизма это определенное отношение называется хайрат, изумление; и как обычному человеку кажутся интересными кинофильмы, театры и ярмарки, так суфию интересна вся жизнь, постоянное созерцание изумления. Он не может объяснить этого миру, потому что нет таких слов, которые могли бы сделать это.

Есть ли такая радость, которую можно сравнить с радостью принимать вещи спокойно, терпеливо и легко? Все прочие радости происходят из внешних источников, но это счастье – собственность человека. Когда он дорастает до этого чувства, оно выражает себя не в словах, а в “блаженном челе”.

У этого вопроса есть и другая сторона. Каждый из нас рад видеть того, кого он любит, уважает и боготворит; если же мы хмуримся при виде кого-то, так это потому, что этот человек не вызывает в нас восхищения или уважения. Любовь – это божественная сущность в человеке, и принадлежит она одному лишь Богу; любовь для человека – это урок, первый шаг к любви Бога. В человеческой любви мы начинаем видеть путь к божественной любви, подобно тому, как девочка получает первые уроки семейной жизни, играя в в куклы. Человек усваивает этот урок, любя другого человека, друга, любимого, отца, мать, брата, сестру или учителя. Но любовь используется неправильно, если она не получает постоянного развития и распространения. Вода в пруду может застояться, но вода реки всегда чиста, потому что она движется. И таким образом, искренне любя, человек должен выращивать росток любви, помогая ему расти и развиваться в то же самое время.

Любовь выполнила свою работу, когда человек весь становится любовью – в его атмосфере, выражении, в каждом совершаемом им движении. А разве такой человек может любить одного и отталкивать другого? Одно выражение его лица и его присутствие становятся благословением. На Востоке люди беседуют со святыми и мудрецами не из-за чудес, а потому, что их присутствие, их лица и взгляды излучают вибрации любви; эта любовь выражается в терпимости, во всепрощении, в уважении, в способности не обращать внимания на ошибки других. Их симпатия скрывает недостатки окружающих, как если бы это были их собственные недостатки; они забывают о собственном интересе ради интересов других. Для них неважно, в каких обстоятельствах они сами находятся, вознесены ли судьбой или смиренны; их чело блаженно. В их глазах каждый представляется отражением Возлюбленного, имя которого они повторяют. Они видят святое в любой форме и в каждом существе.

Как верующий испытывает религиозное чувство в храме, так суфий имеет то же отношение к каждому существу, для него каждое существо является храмом божественности. Поэтому он всегда перед Господом. Будь то слуга, господин, друг или враг перед ним, он всегда в присутствии Бога. Для того, чей Бог высоко в небесах, всегда существует глубокая пропасть между ним и Богом; но тот, чей Бог всегда перед ним, всегда находится в присутствии Бога, и нет конца его счастью.