Ученик

Когда горло наконец перестало драть от сухости, я решил возобновить диалог.

– А ты тут сколько? – интересно же, насколько я хуже. Хоть не так обидно вылетать будет.

– Полтора месяца. – ого. А все не так плохо. Если его еще не выперли, значит может и меня оставят.

На этом наши десять счастливых минут кончились.

Ками, если я все-таки переживу эту неделю – больше меня ничто не испугает. Вообще.

– Отжимания, халявщики! Я скажу, когда хватит. – мог бы и не уточнять.

После бега стоять на месте было даже немного приятно, и так как руки раньше не напрягались, первые шестьдесят три я выдал без напряга. В тот же миг на спину обрушилась палка, сбивая мысли.

– Ты не считай, а работай. – ясно, принято, ответ не требуется.

Отжимания не были просто монотонным процессом – каждый раз, когда я снова начинал считать, наставническая палка выбивала неположенные мысли. Кеничи, впрочем, тоже этим злоупотреблял, и огребал ничуть не реже.

– Слишком вам легко. Мия-чан, будь так добра, принеси пару блинов. – что?

Остановится и посмотреть не вышло, наставник тычком отправил на землю.

Пара минут была наполнена нашим пыхтением и скучающими вздохами мастера, иногда охаживающего нас палкой. Просто чтобы не расслаблялись и не начинали халявить.

Грудь и живот в пол целиком, на руках подниматься до максимума, перерывов не делать – любые отступления от этой формулы справедливо карались.

Вскоре нашу относительно уютную тишину разбавил шум бега Мии. А потом мне на спину опустились три тяжелённых хреновины.

– За упавший блин – сто отжиманий сверх нормы. – отлично, блять. Теперь спину ещё ровнее придётся держать.

Тело вниз, тело вверх, глаза всегда вперёд, хотя в них и темнеет. Войти в монотонный ритм и начать считать не получалось – наставник тут же сбивал настрой.

Единственное, на что получалось отвлечься – снова вернувшаяся к своим упражнениям Мия. Не то, чтобы я заглядывался на внучку Старейшины – при таком желании гораздо быстрее и безболезненнее засунуть себе в рот дробовик, но наблюдать за ней было приятно – четкие, выверенные движения, плавные удары и отходы, разрывы дистанции и её сокращение – все её исполнении это казалось совершенно естественным. Это же с какого возраста её дрессировали?

Наверное раньше, чем начала ходить.

Руки уже полыхали, не знаю, сколько раз я уже отжался – наверное, сотни две.

Кеничи отжимался в шаге от меня, и скосив глаза его получилось рассмотреть – сжатые зубы, заплёванный песок и дикую усталость во взгляде.

После поощрения от мастера с занесением в спину, пришлось снова смотреть вперёд.

Все, черт побери, у меня руки сейчас оторвутся к черновой матери. Не знаю ни сколько раз я уже отжался, ни сколько времени прошло, но мастер сбавлять темп даже не думал. Да и Кеничи ещё держался.

Хрена с два я сломаюсь!

Глаза уже сами собой закрывались, мир, окутанной мутной плёнкой, ограничился упражняющейся Мией. Считать не получилось бы, даже если бы захотел – сил не было даже думать.

Riout – вниз. Riout – вверх. Riout – вверх.

Ещё раз. Ещё раз. Повторить.

– Ладно, хватит с вас трёх тысяч. – когда голос раздался над головой, я даже не сразу понял, что он сказал.

А когда понял – руки буквально обмякли. Три тысячи? Да невозможно!

– Понаставят себе моральных блоков, отожмутся раз пятьдесят – все, много, тут же сдохли. Запомни, парень, невозможного не существует, пока ты в этом себя не убедил.

Так вот зачем он сбивал ритм!

– Благодарю… Кха. За мудрость, сенсей.

Кеничи молча рухнул рядом. Ни разу в жизни ещё не чувствовал с кем-то такое взаимопонимание.

– Свободны, доходяги. У вас час на отдых, потом на третий полигон. Оба

– Хай, Коэцудзи-сама!

– Хай, Сенсей!

Вырвалось у нас одновременно. Впрочем, криком это не было – скорее тихим хрипом.

Как оказалось, первая тренировка заняла пять часов, и сейчас было одиннадцать утра. Подумать только, всего пять часов. Длилось как вечность.

Мы просто лежали на тёплом песке, пытаясь не отрубиться и восстановить дыхание.

– Нужно пойти помыться. – донёсся голос справа

– Нужно. – тупо согласился я.

Никто даже не попробовал встать.

– Значит, его фамилия Коэцудзи? – наставник так и не представился.

– Да, Акисамэ Коэцудзи. Мастер дзю-дзюцу. – он прервался.

– Давай… Через полчасика пойдём? – язык откровенно заплетался, а глаза закрывались.

– Угу. – ответ был ещё тише. – Мия, пожалуйста, разбуди нас минут через сорок.

Девушка все ещё упражнялась, и прекращать не думала.

– Хорошо. – она, пожав плечами, кивнула и вернулась к своему занятию.

Вообще и мне хорошо бы… Но раз наставник сказал отдых – значит отдых. Точка.

В этот раз, в виде исключения, меня разбудил тычок в плечо.

– Вставайте. – понятно. Сорок минут на отдых прошли.

– Спасибо. А где третий полигон?

– Просто иди за мной. – это уже Кеничи.

Не могу сказать, что отдых хоть немного помог. Голова была все такой же тяжелой, а тело буквально разрывало болью. Особенно в руках и ногах, по которым попадала шина.