Ученик

Не удержавшись, мастер Петер громко фыркнул. Он еще помнил то время, когда тощий и лопоухий Клаус, вторя речам старших, называл будущего императора "глупцом, бастардом и выскочкой". Двадцать лет назад никто и не подозревал, что мало кому известный герцог с окраины Империи вскорости сумеет добиться избрания на высший пост государства. И больше четырнадцати лет будет править, безжалостно подавляя любые посягательства на права центральной власти…

Пробежав глазами абзацы, в которых Клаус сообщал другие новости столичной жизни, ювелир в самом конце письма увидел ответ на свою просьбу. Проявив не свойственную ему лаконичность, братец сумел уложиться буквально в три строчки. Касательно нахождения заказчиков для мастера Графа, он написал:

"Относительно твоей просьбы, дорогой Петер, могу сказать, что порекомендовал твое мастерство мессиру Венку фон Швертвальду. Это благородный человек, и ты во всем можешь положиться на его слово. В начале осени он собирается в ваши края и обещался заглянуть к тебе…"

Дальше опять шли пожелания здоровья и благополучия, всяческих успехов и выражение надежды, что когда-нибудь Господу будет угодно свести братьев вместе, дабы они могли облобызать друг друга… Ювелир еле сдержался, чтобы не порвать письмо на мелкие кусочки, прямо здесь, в банке. Остановило его то, что секретарь Вальбаха крутился неподалеку и посматривал на гостя. Скатав бумажку, мастер Петер запихнул ее в тубус и направился к выходу, но подскочил секретарь.

– Хозяин просил вас зайти по важному делу, – понизив голос до интимного шепота, сказал он и проводил ювелира в огромный кабинет владельца банка.

Граф уже бывал здесь, но снова подивился развешанному на стенах оружию и головам диких зверей. Кабаньи и волчьи морды бессильно скалили свои клыки, а гордые олени слепо пялили на гостя стеклянные глаза. Мессир Вальбах происходил из древнего рыцарского рода и сочетал в себе страсть к охоте и оружию с купеческой сметкой.

Увидев входящего ювелира, банкир поднялся из обитого синим бархатом кресла. Пожав руку мастеру Петеру своей медвежьей лапой, Вальбах усадил его за стол и распорядился принести вина. Прекрасно разбиравшийся в человеческой физиогномике мессир сразу понял, что полученное письмо не доставило радости адресату. Поэтому расспрашивать о новостях из столицы не стал, тем более, что был в Мевеле, наверное, самым осведомленным в делах Империи человеком. Связь между банками и торговыми компаниями позволяла деловым людям в самых разных точках государства, раскинувшегося на добрую тысячу лиг, первыми узнавать о важных новостях.

Вместо светского разговора ни о чем, мессир Вальбах, в банке которого ювелир хранил остаток сбережений, сразу перешел к интересовавшему его делу. Вначале сообщил потягивающему красное винцо Графу, что для домовладельцев наступают тяжелые времена. В следующем году его высочество и магистрат планируют принять новые налоги на недвижимость. Затем, кривя губы, рассказал о странном юридическом казусе, о том, что месяц назад на личный суд курфюрста был подан некий иск. Требование компенсации за утраченное имущество от семейства Ульсс из Мабаха к имперскому гражданину Гине…

– Не слышали? – сделав короткую паузу, спросил Вальбах.

– Нет, – отрицательно мотнул головой ничего не понимающий ювелир. – При чем здесь…

– Дело в том, – продолжил банкир, – что предок этого Гине служил в императорской армии и, как всякий удачливый воин, сумел за время службы обзавестись кое-каким имуществом. В частности, мельницей, принадлежавшей прадеду истца. Теперь же, найдя в законах какую-то лазейку, семейство Ульсс желает получить, если не мельницу, то хотя бы солидную компенсацию.

– Какой вздор, – пробормотал мастер Петер. – Прошло столько времени, как можно…

– Именно так я и сказал, когда услышал историю первый раз. Совершенно неправильно, – поддержал мессир, – отбирать у потомков то, что их прадеды завоевали мечом. Как по мне, то это посягательство на основы мирового порядка, – лицо банкира помрачнело. – Но вы же знаете, как все неоднозначно в нашем грешном мире, – он сокрушенно покачал головой, – как все переменчиво. Еще древние философы говорили, что все течет, все меняется. Иск был принят, а недавно одна компетентная особа сообщила мне по большому секрету… – Вальбах понизил голос. – При дворе считают, что семейство Ульсс имеет право на компенсацию. Скажу больше… Так думает и сам курфюрст.

– Меня это совершенно не удивляет, – нахмурился ювелир. – Сеньоры Уррена всегда были против вхождения в состав Империи. Ожидать от них справедливости в вопросах такого рода…

– Вот именно. Поэтому вероятность того, что тяжбу решат в пользу истца, весьма велика. А это создаст прецедент. И тогда, учитывая будущие налоги, владеть недвижимостью, особенно таким людям, как вы, в нашем княжестве станет совсем невыгодно…

Банкир прервался, чтобы подлить вина себе и собеседнику.