Ученик аптекаря

На следующий день, ровно в двенадцать часов пополудни, на улице, ведущей к нашей аптеке, появилась небольшая, человек двадцать, группа женщин. Впереди шла полная дама, несущая красный флаг, в центре которого был изображен зеленый квадрат, окаймленный по кругу черной полосой. За ней шли Яэль и Шели, а позади, попарно, остальные, несущие украшенные цветами высокие шесты с вибраторами и фалоимитаторами на концах. Заключали колонну две женщины, волочившие столик и две табуретки, а чуть в отдалении поспешала еще одна дама, толкающая трибуну на колесиках.

Трибуну подкатили к входу в аптеку, стол и табуретки поставили рядом. Женщины выстроились перед трибуной, Яэль и Шели уселись за стол, пошептались о чем-то, потом Шели достала из сумки колокольчик, встала, выпятила вперед нижнюю челюсть, потрясла колокольчиком и подняла руку:

— Дорогие члены общества «Нефритовые врата»! Сегодня мы собрались здесь, дабы возвысить голос протеста против очередного вопиющего к небесам проявления шовинизма. Слово предоставляется генеральному секретарю общества товарищу Яэль.

Яэль резко встала, смахнула со лба прядь седеющих волос и размашистым шагом направилась к трибуне. Мы все прилипли к окнам. Я впервые видел эту легендарную женщину. Сложения она была угловатого, с плоской грудью, костистое лицо обтянуто сухой желтоватой кожей, острый нос и тонкие губы. За стеклами очков в стальной оправе поблескивали холодные узкие глаза. Зайдя за трибуну, Яэль сняла очки, протерла их, надела и обвела взглядом стоящих перед ней членов общества.

— Сестры мои! Гордые женщины! Жертвы мужского террора! Настал час борьбы! Час восстания против шовинистской оккупации. Пришло время скинуть с себя гнет, подавляющий нашу честь и достоинство. Когда я говорю «скинуть», я говорю в буквальном смысле слова. Мы должны избавиться от ига примитивного существа, захватившего власть исключительно благодаря избыточной мышечной массе. От существа, чей внутренний мир жалок и убог, а внешний вид не может вызвать ничего, кроме отвращения и горького смеха. Для того чтобы сохранить и упрочить свою власть над женщинами, эти варвары используют весь арсенал средств, доступных их примитивному сознанию, включая террор во всех его проявлениях. Они применяют террор лингвистический: достаточно сказать, что существуют языки, в которых множественное число, когда говорится о смешанной паре, употребляется в мужском роде!

— Позор! — закричали женщины хором.

— Всеми силами противятся они равному представительству, ссылаясь на то, что критерием должны служить способности и таланты. Это террор социальный. Взгляните на нашего врага. — Яэль сделала жест в сторону аптеки. — Существо, поросшее волосами, как дикий зверь, коим, в сущности, он и является, с нелепым уродливым куском плоти, болтающимся между кривыми ногами. Ничего более бездарного и омерзительного, чем эта сарделька с прилепленным к ней снизу мешком, и вообразить нельзя. Многие наши прогрессивно мыслящие сестры пришли к выводу, что для них нет нужды в существе эстетически нелепом, интеллектуально неразвитым, весь смысл существования которого сводится к агрессии, насилию и тирании и которое, по сути дела, является не чем иным, как придатком этой самой сардельки.

Женщины, потрясая вибраторами, одобрительно зашумели. Яэль подняла руку, и шум утих.

— Однако желание женщины священно. В ее, и только ее праве распоряжаться своим телом и для удовлетворения его потребностей использовать то, что она сочтет нужным. Даже мужчину. Но в этом случае женщина обязана занимать подобающее ей положение…

— Сверху! — крикнула, вскочив, Шели. — Уж если мужчина оскверняет ее тело, то пусть делает это снизу.

Яэль резким жестом прервала Шели и продолжила:

— Любая попытка мужчины оказаться сверху есть не что иное, как пространственный террор, символ унижения и закабаления женщины, утверждение шовинизма в его пространственной ипостаси. — Яэль наклонилась вперед, и ее голос упал до драматического шепота: — Наш враг глуп, но коварен и хитер. Ему мало связать женщину по рукам и по ногам. Его попытки находят свое выражение не только в экономической и социальной сферах.

— Равное представительство! — заголосили женщины.

— Бюстгальтер! — Голос Яэль взлетел вверх. — Бюстгальтер — вот он, символ закабаления. Страшась груди, мужчина соорудил для нее тюрьму!

— Долой бюстгальтер, долой! — затрясли вибраторами члены общества «Нефритовые врата». — Да здравствует свободная, независимая грудь!

— Женщина, гордая женщина, — страстно продолжала Яэль, — не смирится с мужским произволом. Здесь, — она снова простерла руку в сторону аптеки, — за моей спиной, продается виагра — средство, позволяющее мужчине заниматься сексуальным террором неограниченное время. Более того, здесь создаются и поступают в продажу препараты, лишающие женщину воли к сопротивлению. Но и этого им мало: здесь женщин используют для экспериментов!

На этих словах Аптекарь распахнул окно и с любезной улыбкой высунулся наружу:

— Дорогие женщины…

— Не смей обращаться к нам патерналистски! — закричала Шели.