Ученик Бешеного

Вы понимаете, друзья, что гибель тысяч невинных мусульман под американскими бомбами и ракетами сплотит весь исламский мир и в наши ряды вольются сотни новых убежденных и бесстрашных воинов. Посмотрите, что происходит в Афганистане. Тупые янки хвастливо заявляют, что покончили с мусульманским экстремизмом. Весь Запад их почтительно слушает. Но я-то знаю, что отважный воин Гульбуддин Хекматияр, да продлит Аллах дни его, уже объявил джихад против американцев и их продажных приспешников.

Халид Шейх с гордостью вскинул голову и продолжил:

Он успешно противостоял русским, получая от американцев оружие, а теперь он этим же оружием будет безжалостно уничтожать американских оккупантов. К нему уже потянулись отважные люди…

Хекматияр — прирожденный воин, и вожди пуштунских племен его наверняка поддержат. В отличие от янки он-то знает, как с ними себя вести, — вставил Анри.

Гиз из вежливости продолжал беседу, хотя и то, что в настоящий момент происходило в многострадальном Афганистане, оставляло его глубоко равнодушным. Он ждал момента, когда останется с Улафом наедине.

Я надеялся, что мы обсудим наши дальнейшие планы, — с мягким упреком произнес Халид Шейх.

Тонкий знаток человеческой натуры, он почувствовал, что Гиз тяготится его присутствием.

Я же сказал тебе, уважаемый Халид Шейх, что у меня есть кое–какие идеи, но мне требуется время, чтобы их обдумать. Как только буду готов, обязательно с тобой свяжусь.

Мы скоро увидимся, иншалла, — прощаясь, сказал Халид Шейх…

Однако воля Аллаха проявила себя иначе — первого марта две тысячи третьего года Халид Шейх был арестован пакистанским спецназом в пригороде Исламабада…

Когда приятели–любовники остались одни, Гиз обрушил на голову Улафа все известные ему ругательства на французском, английском и арабском языках. Последнего, впрочем, Улаф не знал. Самым печатным из них было: «Тупой шведский ублюдок!»

Улаф невозмутимо слушал эти вопли, глядя в стену, увешанную старинным оружием. Когда Гиз наконец сделал паузу, чтобы перевести дыхание, он спокойно спросил:

Чего ты разорался? Ты же сам во всем виноват!

От такой наглости Гиз несколько опешил:

Это я-то виноват, что ты вел себя как малолетняя проститутка и свободно позволил захватить себя в заложники?

Вспомни, утром того самого дня ты мне звонил. И вместо того чтобы ныть, как ты по мне соскучился, предупредил бы, чтобы я вел себя осторожнее. Мне ничего не стоило нанять пару крепких парней, которые охраняли бы меня. — Улаф насмешливо посмотрел на своего любовника. — Ничего страшного не произошло, поэтому перестань орать и кончай свою истерику. Ты становишься похож на брошенную мужем бабу!

Это сравнение хотя и оскорбило Гиза, но одновременно отрезвило его. Гиз успокоился, подошел к Улафу, прижался к нему всем телом, крепко обнял и поцеловал в губы.

Признаю, ты прав. Я обязан был тебя предупредить. Тем более, что в мои сети попалась такая крупная рыба, как этот Бешеный!

Бешеный?! — переспросил пораженный Улаф. — Убийца Марселя? Так это ты тупой французский ублюдок! Если бы хоть намекнул мне, что Бешеный у нас, я бы не вылезал из бронированного автомобиля и окружил себя дюжиной охранников. Вот к чему ведет твоя аристократическая самоуверенность, — назидательно заключил Улаф.

Хватит читать мне нотации. — Гиз терпеть не мог чувствовать себя провинившимся. — Расскажи подробно, как все произошло.

Утром я прилетел из Стокгольма в Копенгаген, чтобы обсудить с датчанами финансовые вопросы проведения намеченного на ближайшие месяцы Всемирного конгресса чеченского народа. Ты помнишь, какую сумму мы им уже перевели, но я должен был внимательно посмотреть смету. — Улаф был занудным педантом, особенно в денежных вопросах, — На изучение сметы и сопутствующие разговоры ушло два часа. Кстати, там объявился Ахмед и настаивал на немедленной встрече с тобой…

Обойдется! — нетерпеливо перебил его Гиз, — что ты делал потом?

Пообедал, погулял по городу и отправился в только что открывшийся джаз–клуб. Там играли настоящие американские негры из Луизианы. Спешить было некуда. Билет до Тбилиси с пересадкой во Франкфурте был у меня на утро следующего дня…

При чем здесь билет?! — нетерпеливо воскликнул Гиз. — Где тебя захватили? В джаз–клубе?

Ты, как всегда, торопишься, — укоризненно промолвил Улаф, — А захватили меня действительно в джаз–клубе. Зал там небольшой, а народу набилось, не протолкнешься. Я пошел в туалет, и там меня кто-то сзади ударил. Я упал и больше ничего не помню.

Где тебя держали?

На вилле в пригороде.

Сколько их было и как выглядели?

Четверо здоровых парней в масках. Говорили по–английски с явным немецким акентом.

Как с тобой обращались?

Очень вежливо, даже предупредительно. Никаких угроз, никаких наручников.

Вопросы какие-нибудь задавали?

Гиз был уверен, что флегматичный потомок викингов сам никогда ничего лишнего не скажет, но поскольку он был в курсе всех дел организации, определенная опасность разглашения самых сокровенных тайн Гиза имела место. Сейчас наизобрели таких сильнодействующих психотропных средств, что мгновенно развязывают язык самому упертому молчуну.