Ученик Бешеного

Территория с небольшим участком леса и чистейшим озером была окружена внушительным бетонным забором, по всему периметру которого тоже были установлены скрытые видеокамеры, картинки с которых, в отличие от внутренних, попадали не только на пульт в кабинете Молоканова, но и на пульт в комнате охраны.

Ни жена Молоканова, ни его великовозрастный сын даже не догадывались, что их муж и отец стал таким богатым человеком. Он все так же ходил на службу, все так же одевался в скромные костюмы, все так же вел замкнутый образ жизни. Изменилось одно — у Молоканова появилось неукротимое желание похвастать перед домашними своим богатством. Конечно же Аристарх Петрович понимал, что делать это не имеет права, однако, как говорится, охота пуще неволи.

Не выдержав как‑то недовольно–кислой мины жены, когда он отстегивал ей обычную ежемесячную сумму «на хозяйство», Молоканов, с трудом сдержавшись, чтобы не проговориться, все‑таки подчинился тому желанию: резко повернулся, сходил к себе в комнату и из потайного ящичка стола вытащил пачку стодолларовых купюр в банковской упаковке. Вернувшись к жене, все еще переживавшей его резкость, Молоканов молча протянул ей деньги — такое в их жизни случилось впервые.

Откуда? — вконец растерявшись, выдавила из себя женщина.

Премию выдали, — не вдаваясь в подробности, ответил он. — Займись наконец дачей.

Господи, Аристарх, неужели дожили?! — возбужденно воскликнула жена.

О чем ты? — не понял Молоканов.

Наконец‑то тебя оценили! Столько лет ты пахал на них, не зная ни сна, ни отдыха, и вот… — Она с вожделением рассматривала новенькие купюры, и ей хотелось с кем‑нибудь поделиться радостью. — Сынок! — громко позвала она.

Громкий голос был столь необычен для их тихого быта, что отпрыск, вероятно подумав, что матери

кто‑то угрожает, прихватив тяжелую настольную лампу — первое, что попалось под руку, — встревоженный ворвался в комнату отца.

Что, мама, что? — выкрикнул он, оглядываясь по сторонам и пытаясь отыскать врага, чтобы обрушить на его голову свое «грозное оружие».

Смотри, сынок! — воскликнула женщина, раскрывая веером зеленые сотенные купюры.

Откуда это у тебя, мама? — По всей вероятности, вид этого богатства испугал его не меньше, чем если бы он столкнулся с насильником и бандитом.

Нашего папку наконец‑то оценили на работе и выдали премию! — радостно блестя глазами, ответила хозяйка дома.

Это премия? — недоверчиво воскликнул парень.

Аристарх Петрович с тоской подумал, что совершил большую глупость: если жене можно запросто голову заморочить, то с сыном все гораздо сложнее: он такой дотошный, что нужно срочно придумать нечто более правдоподобное, чем премия. Тем не менее Молоканов уверенно сказал:

Да, премия, но не обычная премия, а вознаграждение за то, что мне удалось выдвинуть идею, которая сэкономит государству миллионы рублей…

Зная своего сына, Аристарх Петрович понимал, что только уверенный тон если не заставит его поверить до конца, то успокоит его «любознательность».

Отец дает эти деньги на ремонт и благоустройство нашей дачи, — вставила женщина.

Ее волновало не происхождение денег, а как их с умом потратить.

Вот здорово!

Парень давно мечтал большую часть времени

проводить на даче, но там было так холодно и неуютно, что нормально жилось только в самые жаркие летние дни.

Сыночек, ты мог бы взять это на себя? — спросила мать. — Ты же знаешь, что я в строительстве ничего не понимаю…

О чем разговор? Если папа не против, я с удовольствием займусь ремонтом нашей «виллы». — Сын не скрывал своей радости.

Аристарх Петрович с удивлением посмотрел на парня: тот впервые назвал его папой, хотя обычно ограничивался либо обращением в третьем лице, либо никак не называл.

Конечно, сынок, займись…

Теперь уже сын недоуменно взглянул на отца: тот тоже впервые назвал его сыном.

Спасибо, — коротко поблагодарил он.

Если понадобятся еще деньги, скажи… — начал было Аристарх Петрович и тут же пояснил: — Часть премии я вложил в дело, которое обещает приносить хорошие дивиденды…

Ну, папа, ты даешь! — удивился тот. — Такие изменения в тебе произошли, а мы с мамой и не заметили…

Так началась двойная жизнь нашей «серой мышки». Всю неделю, за редким исключением, Аристарх Петрович регулярно ходил на работу, вечером возвращался домой и, уединившись в своей комнате, что‑то писал, чертил, вычислял, но в пятницу вечером исчезал до понедельника.

Первое время он ссылался на командировки, но вскоре, заметив, что и жену, и сына не особо интересуют его постоянные отлучки в выходные дни, перестал заговаривать на эту тему.

Квартиру, полученную в наследство от покойной генеральши, Молоканов, прислушавшись к совету

«мамы Кати», через доверенного риэлтера начал сдавать в аренду за хорошие деньги.