Ученик чародея

Все спешно собрались в герцогском советном зале, кроме Калгана, который не ответил на стук герцогского гонца в дверь. Предположили, что он глубоко погружен в изучение магического свитка.

Отец Талли был бледным и осунувшимся. Пага потряс его вид.

Прошло немногим больше часа, а старый священник выглядел так, словно не спал несколько ночей подряд. Глаза покраснели, и вокруг них появились темные круги. Лицо было пепельно-серым, а на лбу слегка поблескивала испарина.

Боррик взял из буфета графин, налил бокал вина и протянул жрецу. Талли помедлил — он был воздержанным человеком, — но потом сделал несколько больших глотков. Остальные заняли те же, что и раньше, места вокруг стола.

Боррик посмотрел на Талли и сказал просто:

— Ну?

— Солдат с берега пришел в сознание всего на несколько минут, в последний раз перед смертью. В течение этого времени у меня была возможность войти с ним в контакт разумов. Я был с ним в течение его последних горячечных видений, пытаясь узнать о нем как можно больше. Я еле успел вовремя прервать контакт.

Паг побледнел. В течение контакта разумов у жреца и объекта разумы сливались в одно целое. Если бы Талли не прервал контакт, когда человек умер, священник мог тоже умереть или сойти с ума, потому что эти два человека делили между собой помимо мыслей чувства и страхи. Он теперь понял, почему Талли так вымотался: старый жрец потратил много сил на поддержание связи с не желающим общаться объектом и делил с умирающим человеком его боль и ужас, как бы умирая вместе с ним.

Талли выпил еще вина и продолжил.

— Если предсмертные видения этого человека не были горячечным бредом, то боюсь, что его появление возвещает нам беду, — Талли глотнул еще вина и отодвинул от себя бокал. — Его зовут Зомич. Он был простым солдатом народа Хонсони в Империи Цурануанни.

— Никогда не слышал ни о таком народе, ни о такой Империи, — сказал Боррик.

Талли кивнул.

— Я тоже удивился. Этот корабль приплыл не из морей Мидкемии.

Паг и Томас посмотрели друг на друга, и Паг почувствовал неприятный холодок, как, похоже, и побледневший Томас.

Талли продолжил.

— Мы можем лишь догадываться, как это было сделано, но я уверен, что корабль прибыл из другого мира, удаленного от нашего в пространстве и времени.

До того как последовали возможные вопросы, он сказал:

— Позвольте объяснить.

— Человек был болен, и его сознание было запутанным. — Талли вздрогнул, вспомнив боль. — Он был членом почетной охраны кого-то, о ком он думал только как о «Великом». Там были противоречивые образы, и я не уверен, но, похоже, это их путешествие он считал странным как из-за присутствия этого Великого, так и из-за сути самого их задания. Единственно, что точно, это что этот Великий не нуждался в путешествии на корабле. Кроме того, у меня были быстрые отрывочные образы. Был город, ему известный как Янкора, потом ужасный шторм, потом внезапное ослепляющее сверкание — возможно, молния попала в корабль, но я думаю, нет. Его капитан и товарищи были смыты за борт. Потом корабль разбило о скалы, — он сделал паузу. — Я не уверен, что эти образы шли в правильном порядке, потому что мне кажется, что команда корабля исчезла до ослепляющего света.

— Почему? — спросил Боррик.

— Я немного забежал вперед, — ответил Талли. — Сначала я хотел бы объяснить, почему я думаю, что этот человек из другого мира.

— Этот Зомич вырос в стране, которой управляли великие армии. Это раса воинов, чьи корабли властвуют над морями. Но какими морями? Никогда, насколько я знаю, не было никаких контактов с этим народом. Еще более потрясающие видения — это огромные города, гораздо больше, чем самые большие города в сердце Кеши. Парад армий во время великого праздника, городские гарнизоны превосходящие численностью Западные Королевские Армии.

— Все равно, — сказал Алгон, — здесь нет ничего, чтобы сказать, что они, — он сделал паузу, как будто с трудом признавал это, — не из-за Бескрайнего моря, — это, казалось, ему нравится больше, чем мысль о каком-либо месте вне этого мира.

Талли раздраженно возразил:

— Фактов больше, гораздо больше. Многие из видений были о его родине. Он вспоминает животных, не похожих ни на одно из тех, о которых я слышал или которых видел. У них шесть ног, и они возят телеги, как наш рогатый скот. Еще были другие твари, похожие на насекомых или рептилий, но разговаривающие как люди. Его страна жаркая, и солнце, которое он помнит, больше нашего, и в его цвете больше зеленого. Этот человек не из нашего мира, — последнее было сказано решительно, и это развеяло у присутствующих последние сомнения. Талли никогда бы не произнес это так, если бы не был прав.