Ученик чернокнижника

В этой, еще более темной комнате по аккуратным полочкам было расставлено полным-полно всяких склянок, пустых и с разноцветными жидкостями, выглядевших очень старыми. Среди цветов явно преобладал красный. Вдоль стен стояли шкафы с книгами, сплошь толстенными фолиантами в темных переплетах. На веревочках висели сушеные змеи, мыши и жабы. А в глубине комнаты виднелись скелеты и просто черепа, ухмыляющиеся мертвым оскалом и аккуратно расставленные по размеру. Афанасий Семенович, а хозяином был именно он, совершенно такой же, как в жизни, но очень возбужденный и со странным, прямо-таки безумным взглядом, ходил, почти бегал взад и вперед в какой-то черной мантии с большим ножом в руках. Старик оживленно жестикулировал, и его здоровенный кинжал в такт движениям то опускался, то поднимался, готовый в любую минуту совершить свою кровавую работу. Сам аптекарь обращался к Максиму резким, каркающим голосом на незнакомом языке, хотя мальчик, как ни странно, его прекрасно понимал. «Ты моя очередная жертва. Я поступлю с тобой, как с Мишей», – выкрикивал аптекарь и хищно улыбался. Как коршун, с каждым кругом приближающийся к беззащитной перед острыми когтями и клювом жертве, старик кружил над мальчишкой. Он уже занес свое смертоносное оружие…

Максим проснулся с криком, весь в поту. Несколько секунд ушло на то, чтобы успокоить себя, что это всего лишь сон. А потом Максиму стало очень стыдно за свой беспричинный страх. «Наслушался на ночь страшных историй, а потом перепугался как маленький ребенок!» – ругал он себя. Но тем не менее перед походом к Афанасию Семеновичу в нем на этот раз постоянно росло какое-то внутреннее напряжение. Рассказ дедушки произвел на него большое впечатление. Сразу вспомнились и галлюцинации. «А ведь Миша мог бы сказать то же самое, что и те ребята! – думал Максим. – Он тоже ходил в гости к старому аптекарю. А я хожу в гости к Афанасию Семеновичу, который так на него похож». На душе у него стало совсем скверно. Когда он подошел к двери соседа, сердце уже бешено колотилось, а рука, нажимавшая на звонок, подрагивала. Кто-нибудь другой, быть может, и отказался бы от своего намерения, но Максим привык не обращать внимания на сны, предчувствия и прочую дребедень. Он бы потом презирал себя, если бы сейчас отступился.

Афанасий Семенович встретил его приветливо, даже радостно, и Максиму стало очень стыдно за свои сомнения и мрачные фантазии. Они с соседом проделали некоторые опыты, но он никак не решался задать вопрос о том аптекаре, боясь обидеть старика. Наконец, уже когда пора было уходить, Максим все-таки собрался с мужеством.

– Афанасий Семенович, – тихо начал он. – Вчера вас видел мой дедушка, и вы ему очень напомнили одного человека, которого он знал очень давно… – Максим осекся. Ему показалось, что и без того бледный старик побледнел еще больше и что он сейчас упадет. Но это продолжалось всего секунду.

– И кого же я ему напомнил? – спросил старик заинтересованным голосом. Он уже был таким, как всегда, и даже слегка улыбнулся. Правда, руки чуть заметно подрагивали.

– Одного аптекаря. – И Максим назвал место и примерное время событий, о которых поведал дедушка. Разумеется, он ничего не сказал о таинственном исчезновении мальчика.

– Это был брат моего деда, близнец, – кивнул Афанасий Семенович. – А я поразительно похож на покойного деда. А дедушка тебе не говорил, почему ему пришлось уехать? Мне рассказывали эту историю.

– А что это за история? – С одной стороны, Максиму не хотелось врать, но, с другой стороны, ему хотелось услышать описание странных событий и в другом изложении, с другой точки зрения. Поэтому-то он не ответил на вопрос прямо. К тому же можно было опасаться, что старик обидится за родственника.

– Он был аптекарем в этом городишке, – начал тем временем Афанасий Семенович. – Его не любили. Люди всегда плохо относятся к тем, кто хоть чем-то выделяется из толпы. – Он скривился словно от зубной боли. – Так вот, в этом городишке случилось несчастье. Пропал мальчик. И что же ты думаешь? В исчезновении ребенка обвиняли дедушкиного брата. Только потому, что тот иногда заходил в аптеку немного помочь. Случись такое лет за сто до того, его могли бы запросто убить всем скопом. Но в то время, к счастью, уже имели некоторое представление о законе. Так что аптекаря не тронули. Но из города пришлось уехать: слишком агрессивно были настроены тупые обыватели! – Афанасий Семенович вложил в этот монолог столько страсти, ненависти и презрения, что можно было подумать, будто речь идет о нем самом, а не о дальнем родственнике, причем события произошли не много лет назад, а совсем недавно.

Максим несколько оторопел от такого напора. Такие резкие отзывы были ему неприятны, тем более что в число «тупых обывателей» попадал и дедушка. Но, с другой стороны, не заслуживали ли они этих слов? Ополчились всем городом на одинокого старика из-за необоснованного подозрения.