Ученик дьявола

Тодд промчался во весь дух по дорожке к дому Дуссандера и поставил велосипед на подставку. Занятия в школе закончились всего пятнадцать минут назад. Одним прыжком преодолел ступеньки, открыл дверь своим ключом и устремился по коридору в освещенную солнцем кухню. На лице словно нарисован пейзаж из обнадеживающего солнца и печальных туч. Он задержался на секунду в дверях, ощущая спазмы в желудке и в горле, и глядя на Дуссандера, качающегося в кресле со стаканом виски на коленях. Тот все еще был в своем лучшем костюме, правда, на пару сантиметров ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу. Он смотрел на Тодда, как на пустое место, и его глаза ящерицы были полуприкрыты.

— Ну, — выдавил, наконец, Тодд.

Дуссандер выдержал паузу, показавшуюся Тодду длиной лет в десять. Потом демонстративно поставил стакан на стол рядом с бутылкой виски и произнес:

— Этот дурак поверил всему.

Тодд облегченно выдохнул.

Но не успел опять вдохнуть, как Дуссандер добавил:

— Он хотел, чтобы твои несчастные, замотанные родители прошли куре консультаций у одного из его друзей в городе. Очень настаивал.

— Боже! И вы… что вы… как вам удалось убедить его?

— Пришлось соображать быстро, — ответил Дуссандер. — Как в рассказе Саки у маленькой девочки, так и у меня, способность быстро реагировать всегда была сильной стороной. Я пообещал ему, что твои родители придут на консультации, если ты получишь хоть одну хвостовку в мае.

Тодд стал белым, как полотно.

— Что вы пообещали? — почти закричал он. — С начала четверти я уже завалил две контрольные по алгебре и одну по истории! — Он прошел в комнату, бледное лицо покрылось капельками пота. — Сегодня была контрольная по французскому, и ее тоже завалил… Я думал только о проклятом Калоше Эде и о том, удастся ли все уладить. Ну, вы и уладили, — закончил язвительно. — Не получу хвостовки? Да я получу их штук пять или шесть.

— Это все, что я мог сделать, не вызывая подозрений, — сказал Дуссандер. — Этот Френч, хоть и дурак, но свое дело знает. Теперь дело за тобой.

— Что вы имеете в виду? — лицо Тодда было угрожающим и ужасным, а голос — резким.

— Ты будешь заниматься. В ближайшие четыре недели заниматься больше и старательнее, чем когда-либо в жизни. Более того, в понедельник подойдешь ко всем учителям и извинишься за плохую успеваемость в последнее время. Ты…

— Это невозможно, — сказал Тодд. — Вы не поняли. Это невозможно. Я отстал по крайней мере на пять недель по естествознанию и истории. А по алгебре — больше, чем на десять.

— Неважно, — сказал Дуссандер. И налил еще виски.

— Думаете, что вы очень умный, да? — закричал на него Тодд. — Я не подчиняюсь вашим приказам. Время, когда вы отдавали приказы, давно прошло. Понятно? — Он резко понизил голос. — Самое страшное оружие здесь в доме — липкая лента от мух. Вы — ничтожество, просто разорившийся старик, пукающий тухлыми яйцами после того, как поедите «тако». Уверен, что еще и мочитесь в постель.

— Послушай меня, сопляк, — тихо сказал Дуссандер.

Тодд дернул головой в ответ.

— До сегодняшнего дня, — осторожно начал Дуссандер, — было возможно, чисто теоретически возможно, что ты можешь выдать меня, а сам остаться чистеньким. Я, правда, не верю, что с такими нервами ты это смог бы сделать, но это не важно. Это было технически возможно. Но сегодня все изменилось. Сегодня я изображал твоего деда, некоего Виктора Баудена. Никто не усомнится, что я сделал это с твоего… как это… молчаливого согласия. И теперь, мой мальчик, оказывается, что ты заляпан по уши. И оправдаться тебе нечем.

— Я хочу…

— Он хочет! Он хочет! — заревел Дуссандер. — Плевать мне на твои желания, меня от них тошнит, твои желания — кучка собачьего дерьма в канаве. Когда ты, наконец, поймешь, в каком мы сейчас положении?!

— Я понимаю, — пробормотал Тодд.

Он сжал кулаки, пока Дуссандер орал — он не привык, чтобы на него кричали. Теперь разжал их и тупо глядел на кровоточащие полумесяцы, оставшиеся на ладонях. Мог бы и сильнее пораниться, подумал он, но в последние месяца четыре стал грызть ногти.

— Хорошо. Тогда извинишься и будешь заниматься, будешь заниматься в свободное время в школе. Заниматься во время обеда. После школы будешь приходить сюда и тоже заниматься. И в выходные тоже: приходить сюда и заниматься здесь.

— Не здесь, — сказал быстро Тодд. — Не здесь, а дома.

— Нет. Дома ты всю дорогу бездельничаешь и грезишь наяву, А здесь я могу стоять над тобой и следить. И таким образом защищать свои интересы. Могу тебя спрашивать, Могу выслушивать твои уроки.

— Если не захочу приходить, вы меня не заставите.

Дуссандер выпил.

— Это правда. Тогда все пойдет, как было. Ты провалишься. Этот завуч Френч думает, что я сдержу свое обещание и буду следить за тобой. Если мне это не удастся, конечно позвонит твоим родителям. И они узнают, что по твоей просьбе добрый мистер Денкер изобразил твоего дедушку. Узнают и о подделанных оценках. Они…

— Заткнитесь. Я приду.

— Ты уже пришел. Начни с алгебры.

— Еще чего! Сегодня пятница!