Ученик Джедая 17: Единственная свидетельница

— Я пыталась спасти его, я действительно делала это. Но как только он решился свидетельствовать против своей семьи, против своей плоти и крови, я ничего не могла поделать. Да, для меня это была большая потеря. Но необходимая.

Лина всхлипнула.

— Необходимая? — недоверчивым эхом отозвалась она, — Занита, он был вашим сыном!

— Я знаю, Лина. Фактически мне больше было жаль, что он не был дочерью. Ты знаешь, мужчины — глупцы, марионетки, которыми так легко управлять. Им всегда нужно говорить то, что нужно делать, но даже тогда они делают большую часть неправильно. На Фрего был хаос, пока мы не взяли все под свой контроль. Я собрала наши силы и добралась до правительства, чтобы укрепить наш путь. Все шло прекрасно, пока не появилась ты. Ты украла сердце моего Рутина и изменила его мнение.

— У Рутина было своё мнение, — спокойно сказала Лина.

Оби-Ван исследовал стену, пытаясь вспомнить расположение комнаты. Его руки были влажны, а сердце учащённо билось. У него не было времени, чтобы действовать, и не было права на ошибку.

Занита действовала так, как будто бы не слышала невестку.

— И теперь, из-за тебя, я потеряла двух других моих сыновей, — продолжала она — и, конечно, я не позволю, чтобы это случилось.

Оби-Ван услышал зловещий щелчок. Он должен был действовать и надеяться, что не будет слишком поздно. Подняв свой световой меч, он воткнул его в стену.

— У тебя есть время поправить свою причёску, моя дорогая, — сказала Занита, — ведь через несколько мгновений ты встретишься с Рутином.

Тонкая стена быстро поддалась мечу Оби-Вана. Оби-Ван вступил внутрь как раз вовремя, чтобы увидеть Лину, как та медленно падала на пол без чувств, ударившись головой. Все ещё держа бластер в руке, Занита направила его в грудь невестки. Она не замечала присутствие Оби-Вана. Юноша сделал несколько шагов к Заните. Внезапно она обернулась и теперь бластер был направлен на него.

— Ах, Джедай, — сказала она, — Конечно.

Она быстро выстрелила несколько раз. Оби-Ван был удивлён её невероятной точностью, и ему пришлось отпрянуть и увернуться, чтобы не два выстрела не попали в него. Ещё три он парировал своим мечом.

Шагнув вперёд, он почувствовал, как один из выстрелов задел его одежду. Он прыгнул на Заниту и выхватил бластер. Занита отпрянула и упала рядом с Линой. Её плечи дёргались, она издала несколько яростных рыданий. Истинный лидер Кобрал был повержен, и скоро у неё будет много времени для размышлений, в тюрьме.

Оби-Ван деактивировал световой меч и повесил его на пояс. На его одежде была небольшая дырка, где выстрел бластера задел его.

Он осторожно ощупал её, поблагодарив за то, что не был ранен. Но Лина…

Вдруг Оби-Ван услышал звук позади себя.

— Оби-Ван, смотри, — кто-то крикнул. Это был Куай-Гон.

На долю секунда Оби-Ван не знал, куда смотреть. Он увидел мерцание оружия в руке Заниты. Это был виброкинжал.

Прежде чем Оби-Ван смог разоружить её, Занита погрузила лезвие себе в грудь.

Мгновение спустя она упала на пол, мёртвой рядом с Линой.

ГЛАВА 20.

Куай-Гон посмотрел на кровать в комнате Оби-Вана в Храме Джедаев, но увидел, что его падаван стоит в дверном проёме.

— Я подумал, что вы не будете против, пойти со мной, чтобы увидеть Лину, — сказал он.

Оби-Ван слегка двинул ногой по полу, и Куай-Гону это напомнило мальчика, которого он взял себе в ученики четыре года назад. Нетерпеливый, упрямый, но также и неуверенный. С тех пор они прошло долгий путь. Куай-Гон знал, что юному Джедаю все ещё требовалось привязанность и одобрение. И учитель не мог винить его за это, наоборот он был благодарен ему за это. Очень скоро Оби-Ван станет рыцарем Джедаем, и вскоре не будет в нём нуждаться. Но в этот момент, он был ещё юношей.

Куай-Гон знал, что в последнее время их отношения были не слишком гладкие. Он чувствовал за собой вину. И не был уверен в себе, потому что все эти трудности с ним произошли по тому, что он не доверился юноше. Хотя это было так просто.

— Я не против, — ответил Куай-Гон, вставая на ноги, — как она себя чувствует?

— Когда она упала, то сильно ударилась головой, — ответил Оби-Ван, — но она идёт на поправку. Сегодня она выпишется, а послезавтра планирует вернуться на Фрего.

Куай-Гон замедлил шаг, чтобы идти вместе с Оби-Ваном. Они спускались вниз по коридору.

— Физические раны заживают быстро, — спокойно сказал он, — но на душевные требуется куда больше времени.

Куай-Гон шёл тихо. Потом он заговорил.

— Когда умерла Талла, эта рана была настолько огромной и глубокой, что я не уверен, что смогу жить дальше. Я просто не мог жить дальше. И эта боль ослепляла меня, я не видел, что были и те, кто также любил и оплакивал Таллу.

— Я тоже огорчён, что её нет с нами, — сказал Оби-Ван, — но я знаю, что моя боль не сравнится с вашей. Я не знал, как помочь вам, и был очень растерян.

Внезапно Куай-Гон остановился и обернулся, чтобы встать лицом к лицу с падаваном.

— Я тот, кто был потерян, падаван. Ты был чуток и терпелив ко мне. И я нуждался в этом терпении. Я все ещё несу на своей душе эту рану, от потери Таллы. И она будет со мной всю оставшуюся жизнь.

Оби-Ван кивнул.