Ученик Джедая 17: Единственная свидетельница

Как только он ушёл от своего учителя, мысли Оби-Вана вернулись к Лине. Вокруг него были небольшие группы людей. Они ели, играли, наклонялись к траве, чтобы посмотреть на листья. Оби-Вана они не интересовали. Среди них не было Лины.

Могло ли это действительно быть безумным увлечением? Оби-Ван задавался этим вопросом. После нескольких глубоких вздохов, здравого размышления без гнева и эмоций, Оби-Ван не мог отрицать этого. Как обычно, Куай-Гон оказался прав. Оби-Ван верил Лине. Но это было не только из-за её красоты. Это было нечто большее.

Это была её сила, сила, которая исходила от неё. Сила очарования. Лина была очаровательной молодой вдовой. Муж, которого она любила, был недавно потерян. Но вместо того, чтобы замкнуться в своём горе, она избрала новую цель. Она не опустила руки, не отказывалась от жизни — не то, что Куай-Гон.

Мысли Оби-Вана вернулись назад, к своему учителю. Он встряхнул головой и поднялся по крутому мосту, к водопаду. Может быть связь, которая была между ними не настолько нарушилась, как предполагал Оби-Ван. Независимо от того, что он чувствовал, Оби-Ван не мог отрицать, что Куай-Гон правильно распознал его чувства к Лине. Ещё до того, как они стали ясными ему самому.

Как может он настольно ясно чувствовать эмоции других, если сам не может разобраться в своих собственных, — задавался Оби-Ван вопросом.

— Со временем, — сказал бы мастер Йода, — со временем все излечивается.

Оби-Ван чувствовал, как новая энергия наполняет его, потому что он разобрался и отпустил то, что беспокоило его. Он рискнул позволить себе быть ослеплёнными собственными чувствами. Теперь он чувствовал себя более уверенно.

Но Оби-Ван не считал, что его учитель прав во всем. Он осматривал парк, разыскивая Лину, и сейчас он чувствовал, что решение помочь ей стало ещё сильнее, чем когда-либо. Несмотря на то, что его суждение было затуманено привязанностью, он знал, что Лина была на стороне справедливости.

Впервые за несколько часов, Оби-Ван имел куда более ясное мышление и видение происходящего. И сейчас он был более чем когда-либо ранее уверен, что Лина делает правильную вещь. Она боролась за мир и правосудие, и не только для себя. Для всей её планеты. И их обязанность как Джедаев, помочь ей в этом. В то время, как эти мысли сформировались в его мнение, там появилось нечто новое, подобное тёмному облаку. У них заканчивалось время.

ГЛАВА 12.

Куай-Гон достал свой комлинк с пояса. Он уже собрался вызвать Оби-Вана, когда его падаван появился, идя по одной из дорожек.

— Он там, — сказала Мика. Она вытянула шею, чтобы увидеть то, что Куай-Гон уже знал. Лины с ним тоже не было. Они втроём обыскали большую часть огромного парка, но Лину нигде так и не нашли.

Мика и Джедаи оставили парк и молча пошли назад, к пустынному складу. Куай-гон пытался обратиться к своим чувствам, чтобы ощутить, угрожает ли Лине опасность, да и жива ли она вообще. Но он не чувствовал ничего.

Тусклый вечерний свет был ещё менее приветлив, чем это было рано утром. Куай-Гон зашёл в комнату первым и тут же увидел, что на кровати сидит чья-то фигура. Мгновенно он активировал световой меч. Его зелёное лезвие осветило комнату, отразившись искрами в глазах Лины. Куай-Гон также быстро выключил лезвие, Оби-Ван и Мика вошли в комнату.

— Лина! — крикнула Мика, увидев кузину. Она поспешила вперёд и опустилась на колени перед кроватью, — Лина, мы так волновались. Где ты была?

— Я сожалею о том, что убежала, — сказала Лина, смотря сначала на одного человека, потом на другого, — я не хотела волновать вас, но мне надо было убедиться, что посылка была от Рутина. Я должна была знать…

Лина замолчала.

Мика поднялась, чтобы включить свет. На столе вновь лежало содержимое посылки: пара водонепроницаемых ботинок, небольшой фонарик, небольшой бур и пузырёк с землёй.

Все это не имело никакого смысла, — думал Куай-Гон. Что должна была знать Лина? И где она была? Куай-Гон чувствовал себя преданным. Она не говорила им всю правду.

Хотя Лина, казалось, была обескуражена, Куай-Гон не собирался её успокаивать.

— Где вы были? — настойчиво спросил он.

Лина была удивлена строгим тоном голоса Джедая.

— Бродила, — ответила она, — я должна была побыть одной.

Куай-Гон не был удовлетворён этим ответом — Одна? И как далеко от нас?

Губы Лины дрожали, и Куай-Гон заметил, что Оби-Ван пристально смотрит на него. Он смягчил свой тон, но остался непреклонным.

— Почему вы забрали содержимое посылки с собой?

— Этот пакет от Рутина, — сказала Лина, стараясь совладеть с дрожью в голосе, — он послал его мне прежде, чем его…

Она вновь боролась за самообладание.

— Но как узнал, что может умереть? И почему ничего не сказал мне?

Лина больше не смогла бороться с охватываемой грустью, она руками обхватила голову.

— Он пытался дать мне знать, — сказала она, вернув самообладание голосу, — но я не могу понять его сообщение. Это как если бы он говорил со мной, а я не могу услышать его, — Лина вновь потеряла самообладание.

— Он действительно ушёл навсегда.